Имени своего не помню.
Спивается из-за этого
семейный герольд.
Брожу в одном исподнем,
заблуждаемый советами
(как без девы герой)
без внутренностей доспехов.
В момент, когда их жалость
ко мне перевесит мою к ним
вот мы вместе "аукнем",
чтобы голоса смешались.
И коли добьёмся смеха
чистого в этой серой глыбе
наслоения родных, но чужих трагедий
имя само ко двору языка придётся.
И герольду незапьётся.
Воспоёт он без струн и меди
то, за что б раньше выпил.