Под Чумацким Шляхом сивые курганы ,
Горький зов полыни ошалело густ ,
Невидимка пряха у речных туманов
Расплетает космы в нити звёздных бус ,
Собирает звуки в тихие мониста
И вплетает в гривы угольных кобыл ,
Что по шелкотравью вниз идут напиться ,
Вкуса не познавшие рабского удил.
А луна рябая рассевает просо
Над рекой уснувшей , сквозь небесный холст
Осыпает плёсы серебром белёсым ,
Сотворив блескучий невесомый мост.
Опасаясь странной призрачной дороги ,
Прижимаясь к низким тёплым берегам ,
Тихо плачут ивы , промочили ноги ,
Распустили косы , жалуясь волнам.
На себя любуясь в зеркале затона ,
Прошагает ветер , гладя ковыли,
Пилигримы сирые перекати-поле
Побредут уныло в поисках зари.
На седом кургане под Чумацким Шляхом
Опрокинусь навзничь, смяв полынный куст ,
Под мониста пряхи напевать и плакать ,
Пить духмяный воздух -- только не напьюсь.