Жизнь сегодня не кажется лоском. Мир не тот, да и мы, старина, -
Перья крепим растопленным воском… мир нам кажется грубым и плоским –
Потому что царит Сатана.
Мир материи – грубые ткани, но и в тканях бывает узор,
Да какой!!! Был я раз на вулкане. Что ж, забудем проклятый позор,
Эти морды бандитские, ризы, превращенные в свалки леса,
И вернемся в края Парадиза, в мир, где теплые легкие бризы
Надували, смеясь, паруса!
Не был мир ни жестоким, ни жестким. Был приветливым старый причал.
На вулкане, товарищи, Плоском я тогда пять недель проторчал.
А, вернее, пробыл, как в Нирване, видя небо, и смысл, и цель.
Посидел я на спящем вулкане пять мелькнувших секундой недель.
Пересек ледники и каньоны, и однажды при свете луны
Я отчетливо, определенно, глядя снизу с пологого склона
Видел древнего бога Дагона, и увидел, какими должны
Быть миры – совершенно иные,
Но и этот был мир – как «иной»:
Восставал он при свете Луны и,
Ослепляя ночной белизной
Нависал надо мною, как Небо, - кратер, лед, и ночная скала.
Снять бы, братцы, вулкан этот мне бы – пленка чертова ночь «не взяла».
Жизнь проходит, товарищи, всуе. Бытия догорит уголек…
Тридцать лет я тот кратер рисую – и далек от натуры, далек…