Мне помнится давече из нашей прихожей,
Какой-то мудак свистнул вино.
Я сразу смекнул, что он нехороший
Да что нехороший, он просто говно.
А здесь без вина – без надежды на завтра,
Без дневного покоя, без ночной суеты,
Первосвященник в углу орет “где же завтрак?”,
Кадилом взмахнет для еще красоты.
И несут ему нервно говядину с хреном,
Чесночного соуса и чернослив,
Чуть хлеба, и к трапезе - он кадило коленом,
С молитвой в устах, приступив.
“А где же, вино?”, с бифштексом покончив,
Вытервшись рясой, кадилом в такт слов,
Он громко кричал, лицо сильно сморщив
А я его в шею и дверь на засов.