Эти двое заполнили полупустой вагон песчаным пляжем, озерной водой, стрекозиным сверканьем. Девушка села расслабленно и аккуратно, сдвинув колени, скрестив тонкие лодыжки, и улыбнулась своему парню чуть ослепленно, словно бы издалека. Она была в небесно-голубой маечке и шортах, с россыпью веснушек по щекам и груди. Рыжие кудряшки, высоко подобранные, выбивались из зажима и мерцающим ореолом окружали чисто очерченное лицо.
Юноша сел, развернувшись к спутнице. Брюнет с переносицей без прогиба, очень стройный, в белой свободной футболке и узких джинсах. Красив ли?.. На его лицо хотелось смотреть.
Влюбленные вели беззвучный разговор. Округляли губы, как бы восклицая: "О!", тут же быстро и сложно оплетали эти "О!" паутиной пальцевых движений и дарили их друг другу. Юноша подносил "О!" то к щеке, то к волосам, то к ключицам девушки, и она улыбалась блаженно и благодарно. В ответ выдыхала свое сокровенное "О...", бережно окутывала тончайшим шелковым словом и застенчиво подносила к его шее, к пульсирующей голубой артерии. Он целовал девушку в губы, потом снимал со своих губ новое "О!" и ласкал им крапинки на абрикосовой щеке. Я поняла, что они глухонемые, но очарование не исчезло. Добавилось грустноватое чувство отъединенности, какое бывает, когда читаешь про эльфов.