Верить, нахлебавшись соленой в который раз,
Что уж это точно всерьез и до самых гланд.
И когда рука его обнимет, как контрабас,
Прибавлять шагу и уходить в авангард.
Прыгать в каблуках с отвесной, не пряча глаз,
Не крича «поймай же!», соломы без.
В каждом цветном моменте выцедить нас,
Не верить в таблички «занято, нету мест».
Знать, что вода глубока, и подохнуть в ней
Страшно, больно, и не будет красивым труп.
Жить, тянуть сквозь трубку цепочки дней,
Жрать, впиваться в нежность его губ.
Или видеть ее, назло тому, что ее нет
И не было никогда там, в соленой воде
И губах его. Лакомый бред
Любовно раскрашивать в яркое. Хранить, где
Всегда зона доступа, и в ушах перепад глубины
Невыносимый вроде бы – обожать.
Живут же тут как-то эти, скользкие, рыбины.
Смеяться, кудри крутить, каблуками стучать, рожать,
Утешать, поддерживать, сладкоголосно врать,
Если без этого лака контрабас не в цене.
Потом с полов нестерильных бусинами собирать
Себя. И верить, что сундук на дне
Будет уютен и сказочен, без ****ежа.
И вообще – будет. Не так уж и важно – какой.
Захлебываясь солью, тонкими – руку его сжать.
И знать, что она сжата. Его рукой.
август 2007