«Ты атласы листаешь,
все, приятель, не устанешь,-
меж тем - ни рощ, ни капищ, –
катишь воинством стерни.
Оглянешься - и прежде
жил ты в цокоте и скрежете,
не жалуя ландшафта,
сжав до судорог ремни.
Не стал, не веря ни во что,
колодец, где огниво,
обшаривать до низа
ни за злато, ни за медь
Кутить кутил, но марко, –
капель датского монарха
не пил, чураясь яда
(я -то пил – и цел, заметь).
Теперь возню земную
ты сменял на вороную,
презрев, любому ясно,
пляс на ломких черепах.
Судьбу ли огорошить брался,
запрягая лошадь?
Зачем не приобрел ты
пол-тысячи черепах?
Пенять судьбе не стоит,
рок мудрей тебя на стО лет,
с твоим же тихоходом –
годом больше тридцати –
успеешь наверстать и
стать для всех повсюду «кстати», –
не век же слыть изгоем,
с коим всем не по пути.
Пока же ты листаешь
карты (в картах – ни ристалищ,
ни рощ, ни кущ, ни капищ, –
катишь, и шумит стерня),
лишь атлас – собеседник
у тебя в краях весенних,
поскольку, как ни дико,
никого с тобой в санях...
(себя я исключаю, – нет меня)»