В бокале пенится не так
вино а-ля шампанское,
вы пишете мне, как Бальзак,
но я, увы, не Ганская.
Капуста выросла, горчит,
а в остальном пространствии
все мучаются, всё болит,
и далеко до Франции.
Учу французский, шевалье,
и брезжит свет от станции,
где выдают ещё билет
простым, как я, констанциям,
где с милой склонностью пера
к поклонам с реверансами
полна интригами игра
с любовными пасьянсами.
И шардоне искрит в вине
сплошной самодовольностью,
и вы, любезный шевалье,
спасаете невольницу
в тот миг, когда моя строка
счастливою паломницей
добравшись к вам, наверняка
прощает ваши вольности.
О нас – ни строчки, шевалье,
клянусь, я стала скромницей,
и пью спасительные две
таблетки от бессонницы.