Усну я только после пачки сигарет,
и будет сон моей расплатой и наградой.
Брожу я долго по пустым дорожкам сада,
а, просыпаясь, понимаю, что их нет.
Как пить мне больно этот город до истока...
и он безлик. Хоть одевает сотни лиц.
Пока я слышу скрип прогнивших половиц,
пока я т-а-м... мне не бывает одиноко.
Но вновь непрошено по закоулкам снов -
хрипящий блюз из забегаловки вокзальной,
в глубоких всхлипах этой музыки прощальной -
многоголосие дорожных сквозняков,
и, отражением на зеркале воды, -
косые клинья птиц под шелком неба белым,
и на глазах весны лучистых - снега бельма,
и на перроне - каблуков моих следы,
и лед в бокале, с эхом стукнувший о дно,
горчащий вкус недавно выкуренной боли,
и путь на юг... и слишком резкий запах соли,
настырно впрыснутый в вагонное окно,
рассветный свет - молочным плотным полотном,
вершины гор, едва подернутые дымкой.
Я не мертва - я будто стала невидимкой,
когда ушла. И за спиной остался
дом