Старая история

 
Усмешка, бровь крылом, поток волос на плечи,
Смешному поделом - она гасила речи,
Небрежно и смеясь. И споры испарялись
И одобрительно склонялся аспарагус.

Букеты на окне дымились и немели.
Крылатый на коне парил, а мы не смели,
Конь проносился влет на белый хмель сирени,
Она была чужой как лед и вся над бренным.

Тот нежный поворот застыл в окне зеленом:
Глаза - углями, рот - сиял пионом сонным.
И парусом вилось белье о трап балкона
Молчание ее цвело, свело влюбленных.

Молчите, дайте же вздохнуть – как душно в доме -
И даже несколько минут на ипподроме
Отчаянной стрелой неслась на джигитовке
Подобен гриве сноп волос лихой головки.

И тонкая ее рука наотмашь била,
Не покорившись, но показывая силу.
А гнев и гордость женщин вне старенья,
Уйдет любовь и власть взамен мировоззренья.

Наездница, она ни в чем не знала меры!
Был каждый обречен из свиты кавалеров.
Взлетела из стремян стрелою прямо в тучу
Царевною непонятой, звездой падучей.

(«Пусть говорят» – куда идти без цели -
«Пусть говорят» - с улыбкой Рафаэля?
«Пусть говорят». Все было между нами
«Пусть говорят»! Но больно временами.)