Беспризорные тени чужих подворотен,
Дон-Жуаны бездомнее псов и бродяг,
Желчный привкус слюны, без сомнения, сроден,
Темной луже на лестнице, липкой как лак.
Эти, лишним, ( что вывертню лысому в спину)
Косоглазые в смехе сирены домов
Плюнут запахом сытным прожаренных «синих»
И распластанных в масляном жире грибов
Заартачившись в юности, бледным уютам,
Все равно, поднесут свою дряхлую плоть,
И торговке стареющей, с жалостью скудной,
Передарят тепло за супы и компот
Она- дряблая, добрая, весточке рада,
Что ночлежкой для всяких ободранных душ
Приютит в своем теле рабочем( что надо!)
Чудотворцев смирившихся с кличкою «шут»
Но романтика вечно кошачьего марта
В заусеницах бархатных сладеньких глаз
Не проходит, слезливая, с криком и матом,
Застывая, по-мушьи, на сетке гримас.