А на русские холмы,
Опускались тени.
В этом нашей нет вины,
Что погиб Есенин.
Так случилось, так пришлось
В этот век нелегкий,
Что в Елабуге нашлось
Место для веревки.
С тьмой Россия повелась
В миг не стало света…
И рука вдруг поднялась
Расстрелять поэта.
Флаг кровавый не надел,
Значит слово прямо,
Голос «сверху» повелел
Выслать Мандельштама.
Гении смогли испить
Чашу. А похмелье?
Как же все смогло простить
Это поколенье?
Не вина, а лишь беда
Матери Московской.
Отчего же мертв тогда
Товарищ Маяковский?
На кровавые холмы
Оседало тенью.
Все, что сделали не мы…
Наше поколенье?