В детстве я любила писать левой рукой
Бегущей справа налево,
Как арабская вязь, строкой.
И наклон у букв был, как поваленный набок забор.
Шифровкой выглядело моё письмо.
Приветом из зазеркалья было оно.
Разлетались по классу записочки мои,
И никто из учителей их не мог прочитать.
А мне было смешно – это же очень легко,
Письмена мои расшифровать.
Возьми листок и подойди к зеркалу на стене
Или посмотри на просвет с обратной стороны
И читай в нём:
„Давайте сегодня удерём на переменке в степь.
Там будем играть в лапту и бегать наперегонки.
А потом нарвём ромашки и васильки
И сплетём венки, а на уроки не пойдём!“
А ещё читали имена мы свои наоборот, с конца.
И были мы: брат мой, Слава – Авалс, а я – Янат.
Азией звучали слова, виделся мне Узбекистан,
И казахских девочек имена тоже были, как у меня:
Алия, Ажаркуль, Салтанат.
Но к чему этo я сейчас? А к тому
Что Янат ли, Таней ли я была –
Но была я тогда сама собой.
И хотя пишу я давным-давно
Законопослушно правильно правой рукой,
Но уже давным-давно я – не я,
А кто-то совсем другой.
И мне хочется опять писать левой рукой,
Буковку за буковкой выводя,
Чтобы остаться мне самою собой,
И чтобы никтo-никто не понял меня.
Но зачем же голову мне ломать,
Когда есть у меня на чужбине
Не позабытые кириллица-шрифт
И русский язык родной!
И мне только лишь шаг шагнуть
Из мира своего в параллельный мир другой,
И всё, что думаю, я могу по-русски сказатъ,
Всё, что наболело, могу по-русски
Кириллицей написать –
И останусь я сама собой,
И никто, никто меня не поймёт...