Хлебаю занемелый и безбрежный дождь,
Да голова чуть набок; вглядываюсь, щурясь,
Дождь – протеже хандры, он – декаданса вождь,
Он – друг мне, и насмешкам, и молчанью всуе…
Он – друг моей любви, забывшейся в себе,
Погрязшей в гордости не взвешенных забавах,
О! Столь постылые порой они… Судьбе
Порой как жалуюсь на них… Но всё бывало…
Ещё… зачем-то я боюсь поверить людям…
Сама живу в сети у незабвенной лжи –
У памяти о ней. Её слова – стрижи –
Хлыстами чиркают по сердцу – и в простуде
От луж и сырости бессонных сожалений
Оно заплыло, резкость наводя на мир…
Мир иногда – как захолустный жалкий тир.
В десятку – еле-еле. Бог с ним. С еле-еле.
Вселенская печаль, предоблачная радость –
За надобностью видеть землю каждый миг,
От коей я легко, беспечно оторвалась,
И от боязни падать сдерживаю крик.
Две крайности даруют силы говорить,
И говорю: попросят выпить правды чистой,
Не расплещу кувшин и тотчас дам испить,
А после – разобью сосуд – на счастье – в искры!...