Так и вырос Степан, бояну вступив в след,
И по жизни пошел в свете мудрости Вед,
Кош Судьбы казачка до столицы довел,
Вслед за мудрым волхвом, в стольный град, он пришел.
С караваном купцов, иностранцев гостей-
Он отправился в путь посмотреть на людей,
В стольном граде, в Москве, вдалеке от родных,
Чтил казак молодой славой предков своих.
Новый мир для себя каждый день открывал,
Удивляясь всему бояна вопрошал
А боян разъяснял ему истины суть,
Наставляя по ведам на праведный Путь
Утверждая в душе Степы мудрость веков,
Свято русский ведизм- дар небесных Дедов,
Помнил Степа рассказ мудреца бояна,
Как крестили попы Русь, угрозой меча,
Как свергали они древних Света Богов,
Как топили в крови память предков Дедов,
Как на ведах Святых возжигали костры,
И сгорала в кострах Свято мудрость Руси,
Как служителей Света и правды, волхвов,
Разрубали в куски по веленью попов,
Как жетак,- думал он, вопрошал бояна,
О нелегкой Судьбе, что России дана,
Почему от Богов праотцов отвернулись,
И, назвавшись рабами, к Христу повернулись,
Почему наплевали на могилы Дедов.
И поверили сказкам, пришлых, черных попов,
Зачем нужно было это Русскому князю,
Что бы Рус пред Крестом называл себя мразью,
Для чего говорить, что ты раб перед Богом,
Неужели рабом лучше быть, чем хоробом,
Почему люд страдает, а жиреют попы,
Ведь должны для народа жить святые отцы,
Почему людей учат они книге чужой,
Где о русах нет сказов, даже буквы одной,
Почему на Руси крепостничество- рабство,
А у них, казаков, чтут достоинство, братство
Ведь рабами владеть, это грех перед Богом.
Так же как быть рабом, а не вольным хоробом,
Унижая других, не становишься выше,
А назвался рабом, сам становишься ниже,
Даже если весь мир будет против тебя.
То не значит еще, Что неправ ты, тогда,
Своим, юным, умом так Степан рассуждал,
И ответ на вопрос парень долго искал,
Но ответ не нашел на вопрос для себя,
Потому и болела у Степана душа.
Как то раз на базаре юнец оказался,
Ото всюду на торг люд в столицу собрался-
Толчея, суматоха, негде было пройти.
Всюду лавки с товаром, лют, торговля, попы.
Тут увидел Степан, как купец бородатый,
Толстомордый наглец, словно боров пузатый
По толпе хлещет плетью и со злобой кричит.
Расступиться народу пред собою велит:
«Эй, расступитесь, смердячие псы,
Дайте дорогу, холопы, пройти!
И, не дай Бог, ко мне прикоснетесь.
Смерды- в крови своей захлебнетесь,»
Московиты в ответ как немые молчали,
Только спины под плетью себе потирали.
И, крестовым знаменьем, осеняя себя,
В рабском страхе смотрели на бесчинство кнута,
А купец над народом продолжал лютовать,
Сыромятной нагайкой в ярой злобе хлестать,
Хлестким сильным ударом по детю угодил.
И, ребенку малому, в кровь лицо разрубил.
Закатился от боли в немом крике малец,
Напоил дитя кровью бессердечный подлец,
Кровь ребенка, святая, на землю струилась.
Толпа взрослых мужей пред купцом расступилась.
Степа увидев такое бесчинство вскричал,
И на купца, гневно сжав кулаки, указал,
Он, обращаясь к огромному морю людей.
Громко призвал пробудить в себе совесть мужей:
«Люди, очнитесь, ведь вы не собаки,
В руки возьмите дедов акинаки.
Нет акинаков- дубины возьмите,
И по хребту подлеца осадите,
Кто это право, ему дал такое.
Плетью унизить в вас чувство людское,
Как можно вытерпеть вам это хамство,
Где ваша совесть, где гордость, где братство.
Предки на древах в куски таких рвали,
И на позорных столбах столбовали,
Рядом, в науку ложили дубину,
И поучали дубиной вражину,
Грех непрошенный, людей унижая,
Кривду над Правдой злобой возвышая,
Длань поднимать на подобие бога,
На человека, потомка Сварога.
Русичи, спины свои распрямите,
И на него просто, братья, взгляните,
Нелюдь пред вами, мерзость бездушная,
Тьме мракобесов жаба, послушная.
Как поступали деды, поступите,
В пыль эту мерзость ногами втопчите,
Вспомните честь ваших пращуров, русы,
Разве они были жалкие трусы?
Вспомните, что вам деды завещали,
То, чему с измальства, вас, поучали:
«Если бьет тебя враг, покушаясь на мир,
То в сраженьи устрой, на крови ему пир.»»
А купец ,продолжая бить кнутом по толпе,
Отшвырнул прочь ребенка, пнув ногой по спине.
И никто не решился бесу путь преградить,
Гордо став пред злодеем, лютый пыл укротить,
Под ударами плетью безмолвно стояли,
Словно стадо немое покорно молчали.
Даже то, что ударил малого ребенка,
Не призвали к ответу за это подонка,
Только вольный казак на купца возмутился,
На подонка стрелой юный храб устремился,
Опрокинув на землю, из руки выбил плеть,
И, отобранной плетью, негодяя стал сечь,
По заслугам тебе, мерзопакостный тать,
Будешь знать, мракобес, как людей унижать,
На, отведай, подлец, своего же кнута.
Получи, лютый бес, за людей и дитя,
Под своим же кнутом, бес юлой закрутился,
Кувыркаясь в пыли, мракобес обмочился,
Толстомордая мерзость, как свинья завизжал.
И людей, умоляя во спасенье призвал.
Помогите, спасите, ради Бога Христа,
Караул, убивают, по средь белого дня,
Христианские люди, православный народ,
Заступитесь, иначе меня ирод убьет
Сердобольные люди Степана схватили,
Они руки ему за спиной заломили,
Повалили на землю, стали бить и топтать,
Защищая купца злобой псов лютовать.
И когда эти взрослые сильные люди
Брали отрока Степу со злобой за груди,
Горьким смехом Степан им в глаза рассмеялся.
Истекая в крови над толпой издевался
Православные люди, Христовы рабы,
Я же вас защищал, шелудивые псы,
Вы же, вместо того, чтоб меня поддержать,
За позор свой, собачий, хотите порвать,
Вас хлестал не купец, получается, я,
Вы же мстите за то избивая, меня,
Стал невольным свидетелем я, вы –рабы,
Не Исуса Христа, вы рабы Сатаны.
Вы и мстите за то избивая меня,
Вам хозяйская плеть, как собакам мила.
Кнут и кость ваш собачий удел, вы- рабы,
Рвите, бейте меня, вдруг заслужите вы
Из хозяйской руки благодатную кость
Покажите ему свою верность и злость.
Бейте, рвите меня, как порвали волхвов,
Ваши предки, когда забоявшись клинков
Вражьих, стали рабами жалея живот,
Жалит жизнь пред врагом рабославный народ.
Прикрываясь заветами бога в огне.
Веды Света сожгли мракобесы везде,
На колени поставили Русь пред крестом,
Человеческий лик убивают кнутом,
Божий раб называете сами себя,
Из потомков богов превратившись в раба.
Насадили попы раболепствие страх,
Вы не люди, вы псы на их крепких цепях.
Поднимаете лай, когда вам разрешат,
И на слабых бросаетесь, как повелят,
Но хвосты поджимаете в страхе скуля,
Если встретите силу свободы –волка.
До небесных высот возвеличили рабство,
Растеряли в грехе единство, честь, братство,
Рабство грех поучали с небес нас деды,
Поднимитесь с колен вы Даждьбога сыны,
Но людская толпа, как голодная свора
Налетела, лютуя на парня хороба,
Опрокинув на землю стали зло избивать,
Издеваясь жестоко , вороньем лютовать.
За Степана никто из людей не вступился,
Лишь малое дите плачем вновь разразился,
Плетью битый малец плакал, бегал по-кругу,
И пытался помочь заступнику-другу.
Своим детским умишком мальчуган понимал,
Этот храбрый парнишка за него пострадал,
На толпу налетал он грозя кулачками,
Закрыв Степу собой умывался слезами,
Но мальца, как котенка отшвырнула толпа,
Продолжая Степана истезать за купца.