И вот я. Я снова здесь
В городе странном моем безучастном
безвкусном не теплом без отрадного
Иногда смрадного полубредосчастья
с частью себя рассталась. Недавно.
Странно. Будто на груди еще есть то давнее
Правда, мне очень хочется перемен или
Хотя бы призрачных намеков ангелов
Но ангелы упорно не хотят со мной знаться
Чего уж там, этого не желают даже родственные души
Когда-то. Я считала себя талантливой и смелой но
Однажды. Мне принесли разбитое зеркало
исписанное морщинистыми знаками
И я увидела, что это неправда.
Периоды. В которые я писала нервно, страстно
Остались. Где-то позади а мне кажется, что я закостенела
Я. Робот. Боялась и вот, надо же, я такая.
Нет чувств. Подумать только, меня(меня!) тошнит от детей
И плюшевых зайцев. А в детстве.
Я часто летала во сне и грезила морем.
Но света. Нет, света в жизни моей не было
А было все грубо.
Истерики. И я постоянно боялась смерти во сне, призраков, тостов,
газет, высоты и утра.
Так странно. Стремилась наверх но однажды сорвалась в пропасть,
И вот меня не было. Больше/никогда/ не было
И пекло. Оказалось, что пекла нет, есть острые колья
На дне ли. На дне или в дне я не знала, и ставила росчерки.
А зеркало. Трещало и лопалось, стоило сделать промах.
Один только промах.
И Дориан. менялся не к лучшему, но то было незаметно
На его собственной физиономии
И кто-то /возможно/ считал его лучшим на этом свете
В ловушке из мнимой ласки участливости и доброты.
Ах, если. Ах, если бы кто-то увидел его отражение в зеркале
То сразу все понял бы.
Не знаю, что лучше – это увидеть или сразу залезть в петлю.
Но истина. Пускай и такая чудовищная, лучше любой лжи.
А девочка, что так неудачно меняет тела и лица, меняет характер, окрас, и оскал
Однажды осталась там где не стоило. Остановиться!
Вдохнуть и сказать себе что-то, лишь бы говорилось
Мне страшно. Я в том жутком доме, где умирают птицы.
Я плачу. Стираюсь. Срываюсь.
Я просто хочу выйти.