Посвящается Тишь
Я брожу по земле, но не жду никакого ответа.
Я гляжу в небеса, не ища там знамений давно.
Из апреля видать, как вдали занимается лето,
И любовью душа вызревает, как стеблем зерно.
В этом городе столько людей и моторов коптящих,
Даже ночью здесь гул. Мы бежим в подмосковную тишь.
Но к Тебе обращаясь, теперь улыбаюсь я чаще.
Только Ты мне в ответ всё равно неизменно молчишь.
Я уже исходил все тропинки в Филях и на Пресне,
Наслаждаясь пронзительной легкостью этих минут.
И я понял внезапно, что все мои главные песни —
Это в письмах к Тебе мой скулёж, как хреново мне тут.
Сколько разных ролей мне прожить довелось в этом свете.
Ставил жесткие сроки, тонул, не дойдя, в суете.
Но проспав все дедлайны, я понял, что жил не за этим,
И Твой план осознав, поразился его простоте.
Что ни выбрать судьбой — хоть авоську, хоть странника посох,
Не меняется смысл, назначение, императив:
Словно мох на холодных, облизанных морем утесах,
Воспевающий жизнь — этот вечный, всеобщий мотив.
Так и жить — без тоски, без сосущей у сердца печали,
И пускай телеграмм от души ждет напрасно тетрадь.
Мы все главные сцены в романе своем отыграли
И живем в свои титры — их надо еще дописать.
Проживать не спеша каждый день, ведь ни сроков, ни цели,
На коломенских склонах часами смотреть в эту синь.
Если важное что-то еще мы с тобой не успели,
Впереди — наша жизнь. Наша долгая, долгая жизнь.
Мне не жалко вчера. Мне в сегодня достаточно света.
Но кто есть у меня — не хочу расставаться ни с кем.
Расцветает закат. Над Москвой распускается лето.
И я знаю — зачем. Наконец-то я знаю зачем.
2006—2007 гг.