Опять чернеет полоса.
Опять у жизни обостренье.
И я стихи сажусь писать,
Себе творя успокоенье.
Должна, конечно же, должна
Белеть моя очередная.
Но не белеет ни хрена.
(Простите, нормы нарушаю)
Судьба-уродина грозит
И усмехается глумливо.
Мне не впервой такой кульбит,
Но вряд ли кара справедлива.
И черта с два поддамся я
На подлые судьбы подножки,
Не стану, плача и трясясь,
Бездействовать, как камень в лежке.
Врешь, дрянь, не сладишь ты со мной.
Живуч наш род, и я живуча.
Не взять меня такой игрой -
Врагов видали и покруче.
Хохочешь, призрачный типаж,
Что жизнь обугленная тлеет?
Я все равно возьму реванш,
И все расколотое - склею!
И не надейся в простоте -
Смеяться буду я последней!
Причем до боли в животе
И так, чтоб глохли все соседи.