...падаю на траву. звякает оружие. где-то далеко ухнула сова. из тумана на меня пронзительно смотрит чья-то тень. и тут - мир резко гаснет. когда включается зрение, в полной тишине я узнаю ее. ее руку, запястье, пульсирующую венку. мозоль на большом пальце правой. у меня теперь - такая же. я перестал носить кольца...
...вместе со слухом возвращается дикая боль в голове. во рту невыносимо сладко и медно. руке-холодно. я пытаюсь сесть и с трудом обнаруживаю, что сижу на небе. где-то мимо проплывает рука. слишком медленно. привычное движение - левой рукой вдоль губы - снова разбита. размазываю алые полоски по щеке. челка запачкалась и слиплась. злит. не вижу, но знаю - глаза сейчас ярко оранжевы. она смотрит злобно, молча. сердито.
после - тянет руку. мотаю головой, вскрикиваю и пошатываясь, встаю сам. тело рвет болью. поднимаю винтовку. и откуда-то сзади ожидаемое, простреленно знакомое:
-ничего личного.
щерюсь. хищно, знаю. я всегда так выгляжу, когда разбито лицо. она тоже знает. и отворачиваясь, снова уходит в туман. мы продолжаем играть.
...я уже много лет знаю ее выражение лица на этой фразе. никогда не меняется. я уже много лет знаю, что это значит. она - тоже. иззубренно беззубая формула. мы уже триста с лишним лет спим в одном спальнике. стреляем только ночами. мы уже миллиарды лет вместе. я - никогда не возьму стрелять кого-то чужого. она - тоже. это наша религия. волчья религия. исчезать ночами и бесшумными тенями, лесами, туманами искать и уничтожать.
я тренируюсь. закаляюсь. все меняется.
она - начинает меня бояться.
мы - слишком много говорим и слишком мало спим.
а когда спим - нам снится все то же.
...потом мы садимся в потрепанный форд, и я, щурясь, выруливаю на истерзанную лужами дорогу. она спит на заднем сиденье.
утро мы встретим молча и у воды.