"Знаешь, Малыш, ты всегда был сказочницей, а я верил, что был твоей лучшей сказкой. Я видел твои облака во сне и пытался чувствовать твой северо-западный. Я любил тебя, Малыш. Ты был моим маленьким счастьем, мечтой о детстве, каруселью калейдоскопа. Помнишь, ты рисовал мне усы гуашью, а я возил тебя по Кремлю на плечах? Помнишь, как пытался снова и снова угадать цвет твоих меняющихся глаз, а ты так заливисто смеялся, как никогда больше? Ты ведь помнишь это лето, Малыш? Ты ведь помнишь Спасскую башню и наше мороженое после Третьяковки? Я помню тебя маленьким чудом, курносым, веснушчатым. Я помню твое "ф" когда ты произносила мое имя. Я привык к имени "Сафа". Знаешь, Малыш, мне не хватало тебя, тогда, потом, когда река перешла в водопад, а лето в осень. Я не забыл. Просто потом... потом меня не стало. А я хотел попрощаться.
Страх в твоих глазах. Как бы много отдал за улыбку. Только у меня ничего нет. И даже тебя. Мне пора. Люби."
Галстук. Брови. Длинные штанины. Шрам у виска. Шаги вдаль.
"Знаешь, Ту, тогда, когда мне подарили триста черных орхидей, я ждал не ее. Тебя. Ее я любил. И хотел, чтобы она помнила меня светлым. Я ждал тебя четверо. Вечностей. А потом мне сказали, что ты не придешь. И тогда я исчез. Так больно было, Даэ. Так. Ты просто храни наше с тобой дерево и символ тебя на нем. Ты просто не вини меня в предательстве. Я сломался. И потому так. Ты передай ей мой поцелуй на ресницы. Ты просто будь. А я подожду тебя здесь и расскажу тебе ту Тайну, помнишь, которую не успел. Я расскажу. Ты передай ей..."
Челка. Глаза. Голубой-зеленый. Зеленый-голубой. Сердце на коре. Черная орхидея. Шоссе. Звук.
"Ты прости меня. Ты не виновен. Я сама. Тогда кассета не играла роль детонатора. Я сама решила все, Кать. Сама. И твое "кажется, во мне умер ветер" и твой побег не играли роли. Тогда я сломалась. А ты нет. Прости меня за это. Просто тогда мне не хватило воли. Ты не изменил бы ничего. Прости. И прощай. Я больше не буду молчать в трубку тебе по ночам. Прощай."
Рыжесть. Кулон, в форме сердца. След поцелуя на виске. Касание. Стих.
"Я ушел за Али. Тогда был глуп. А сейчас вечен. Не винись. Будь."
Рука с рисунком дракона. Плечо. Клетка. Сломанный нос. Вскрик.
"Милый мальчик-вода, ты просто заразил меня Египтом и каменностью. Знал меня в лицо и по походке. Я помню, как приходил к вам во двор. Тогда, когда ты учился ходить по углям, помнишь? Когда искал счастье и пытался вернуть ее. Помнишь? Это тогда, когда ты владел слухом. Я помню, как вошел на траву, а рядом играли подростки. Они кричали "Море волнуется-раз, море волнуется-два", а ты угадывал, кто где стоит. Непосредственно. Ты был похож на Фемиду, а я побоялся это сказать. Тогда ты спросил, как меня зовут. И отшатнулась от прикосновения. Ты помнишь? Помнишь свои стихи тогда и наше с тобой кофе нон-стоп? Ты помнишь, сколько звезд мы насчитали? Ты помнишь эту скорую и холодную руку в твоей ладони? Не плачь, милая. Все ушло. Но ты ведь помнишь меня? Мельком? Я просто хотел сказать тебе свое имя, Синоптик. Меня тогда звали Олег. И я был врачом. Страх. Такой страх был в твоих глазах тогда, когда мы впервые встретились. Я просто хотел спасти тебе жизнь. А подарил всего три дня. Так мало. Ты прости меня. Я просто хотел помочь."
Белое. Запах больницы и волосы на загривке дыбом. Скорость скорой. И запах смерти любимой. Касание. Улыбка. И дверь в никуда.
Шаги.
"Ты была-был моей тайной, Ту. Ты был чем-то ярким и свежим. Ты был моей мечтой о любви. Ты была моей. Я любила тебя тогда. Когда в твоих глазах небо, а в душе - ветер, тебя нельзя не любить. Меня всегда смешила твоя страстность в поисках северо-западного. Он морозил меня, а ты смеялся с ним и мне казалось, что он забирает тебя. А потом ты грел мне ладошки. И так любил слушать сказки ночью. А я ими жила. Твоими сказками, которые читала и искала везде. Для тебя. Ту, ты помнишь ромашки и свой тайничок под половицей, где прятала копию меня? Я помню. Я все еще там, только ты не возьмешь меня оттуда. Я знаю.
Здесь холодно и песок, и даже самолеты не летают как птицы. Здесь есть веранда. А на веранде то самое фото тебя, в три года, когда еще не. Я познакомилась с ними. Они скучают. А я просто люблю тебя.
Ту, я никогда не прощу тебе твою любовь. Я была ее недостойна. Меня всегда привлекала эта твоя стойкая надломленность. Как ты так можешь? Рядом с тобой ломались люди, а ты вылезала из таких же передряг. Полуживая, но вылезала же! Как? Я никак не могла понять этого. И потому ненавидела тебя. Ненавидела, любя, сгорая по тебе. Ненавидела. Ты была маленьким чудом тогда. И странно видеть тебя взрослой. Я бы была старше сейчас.
...знаешь, так страшно было смотреть на тебя после того понедельника. Ты искал меня везде, а я была рядом. И ты был почти благодарен мне за смерть. Я чувствовала. Прости.
Я выжгла тебя, сама того не зная. Я почти убила тебя. Почти сломала. Но ты выполз. Выжил. Треснул вертикально, там, в сердце, но выжил. Прости. Не думала, что получится так. Что ты перестанешь верить, и что твой ветер унесется к югу. Твой северо-западный. Прости за эту боль и за поиски счастья. Прости. Я прочитаю тебе сказку, в последний раз. До конца. Мы прощались. Тогда, на обочине. Поэтому я не буду говорить "прощай". Мы прощались.
...знаешь, умирать у тебя на руках было совсем не больно.
Короткое черное. И сердце бъется в висках. Холодная рука. Стеклянные глаза. Смех. Боль. Слезы. Сказка.
А потом, на границе сознания, загромыхали часы, снова и снова отсчитывая секунды.
Хочу верить - это только сон. Сон. Сны.
Но почему, почему так мучительно???