в соавторстве с Юлией Чиж:
http://www.grafomanov.net/poems/author/StMariya/
http://www.interlit2001.com/chizh-1.htm
http://www.stihophone.ru/users.php?user=StMariya
http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=17luid=4819
"Несмотря на стихийность социального взрыва, некото-
рую «сознательность» толпы в Феврале все же можно было наблюдать в поиске «вра-
гов революции», под которыми прежде всего имелись ввиду бывшие чины полиции.
По воспоминаниям современников событий, выслеживание полицейских, городовых
и прочих чинов превратилось в некую азартную охоту, сопровождавшуюся улюлю-
каньем. Данная «охота» имела место и в Москве. По многим свидетельствам она
носила отнюдь не шутливый характер, несмотря на попытки некоторых современни-
ков представить все это в свете добродушно-игривых настроений толпы. По улицам
городов ходили известия, что то там, то здесь, убивали, сбрасывали с мостов в неза-
мерзшую воду околоточных, городовых. Поэтому записки тех современников, ко-
торые пытались представить февральские социальные процессы в виде всеобщего
безобидного праздника, вряд ли можно считать объективными. Так, можно привести в
качестве примера эмоциональное высказывание А.В.Тырковой, что «толпа ни разу не
была оскорбительна». Это лишь говорит о желаниях обывателей представить свер-
шенную революцию как святое народное действо, основанное лишь на явлениях по-
зитивного плана. Подобные высказывания лежат в одной плоскости с упомянутыми
восторженно-патриотическими произведениями русской интеллигенции. В то же вре-
мя уже отмеченные факты криминального характера вряд ли позволят современному
историку согласиться с подобной интерпретацией. Многие отечественные современ-
ники в заполнивших улицы толпах желали видеть лишь единение народа, игнорируя
тот факт, что в большинстве случаев данное «единение» носило разрушительный ха-
рактер."
Владислав Аксёнов, по материалам: Мусаев В.И. "Преступность в Петрограде в 1917 - 1921 гг. и борьба с ней."; Московичи С. "Машина, творящая богов."
Словно трупы казнённых, бледнели дома тем желтушно-болезненным вечером.
По истлевшим дворам нарезала круги стая серых существ без имён и без лиц.
"За углом!" - завопило одно, с тонким голосом (может быть, женщина).
И, на крик, полетела толпа – то ли стая волков, то ль табун кобылиц.
Молодой человек, с серебрёнными снегом висками, не чувствуя ужаса,
молчаливо, сдержал первый натиск, плевки утирая дырявым, как сыр, рукавом.
Вековое, закалки российской, врагом, неожиданно ярым, не им возрождённое, мужество
"Бей жандармов!" – удар – "бей, ребята, ублюдков!"... И мысль: что же будет потом?
Наслаждались кровавой игрой. И с угрозами тешились наглой, искусственной мощью:
"Мы богам неподсудны твоим, государственный прихвостень – унижений оплот".
Оттеняла луна серость псевдолюдей, расчленяющих злом беззащитного мощи –
перегаром дышала в лицо неопрятная ненависть: "враг не пройдёт".
Штык возник, ожидаемо-скор на расправу-финал, заключительной точкой
вдруг извне, чей-то голос негромкий через серую массу прорвался и гул:
"Я прошу вас, несчастные люди, пощадите его – уберите подальше заточку.
Я – жандарм. Заклинаю божественной мукой – закончить ужасный разгул."
Существа растерялись на долю секунды,.. мгновенно опомнились, действуя споро –
будто молнии две разделили границу зигзагом на "до" и на "после"... Конец –
напоследок привиделось парню безликая власть и знамён частокол – ей опора...
и... покой обрели среди мёртвых домов разорённых сын-поэт и художник-отец.
Революций закончился век... Изменились штампованных лозунгов фразы, знамёна...
только внешне. Но, не изменяется главное – суть и незыблемый смысл-монолит.
Над забытой могилой трепещут от ветра листки ярко-красные нервного клёна...
Он-то знает – обезличенно-серые вечные массы оголтело кричат, мол – никто не забыт...