Вот пошел дождь.
На ярмарке стылые коромысла пустыми ведрами машут:
«Пропала рожь!».
Но их заполнило, захлебнуло.
Голодный год будет, хлеба хлябью накрыло,
пологом завесило пашни.
В божнице сухо, в деснице мокро –
зернышко потонуло.
Свищет синичка курочке: «Готовь сухари на чай
С корой дубовой, запеченной со жнивьем булочкой
меня встречай».
Пишут отовсюду, из сельских мест:
«и хворост сладкий из лесу весь исчез».
Кап, кап, не хватает голосу вороне каркнуть.
Так, так, выпадает колосу гнилою водою капать…
И только стойбище ряски бока жирнит
да комары начинают пляски, что год прожит.
Кровопивцы-пиявочки холят тело белое.
На дебелой руке у дочки помещика ямочки:
- Не хотела я!.. –
причитает она и грозится в скит.
А крестьяне шумят, мол, она и потоп
накликала, даром ль била лоб
в церкви кладбищенской, позаросшей мхом,
да под ликом нищенским исходила холм
подле ярмарки: «Точно, те глаза,
что нам блазнили образа..».
…Дожжь и серые небеса,
бог, благослови, выдержи, коса,
тело мокрое, дело доброе,
август кончится до ненастья сам.
3-1-7-7