Тих городок, шумит волна прибоя,
В гостинице старинной - бой часов,
Но, лишь приходит ночь - конец покою,
И слышен в реве шторма страшный зов.
Слышна в нем ненависть и жажда крови,
Кого-то он зовет на смертный бой,
А тот, кто его слышал - корчился от боли
И знал, кого возьмет к себе чужой.
Не видно жителям покоя и спасенья,
Уже не верили ни в рай и ни в богов,
И ночь за ночью хлипкие дома пустели -
Иннсмаут славен был как город мертвецов.
Зачем я здесь? Кого спасти приехал?
Тупые лица жаждут умирать - я так считал.
Автобус медленно на городскую площадь въехал,
Скрипят ступени - я в гостиницу попал.
Нет, не уснуть мне ночью этой стылой,
Напрасно я молитвенник читал,
Вот, чей-то говор, и опять скрипят ступени -
Внезапно, ночью город на меня восстал.
Бежать! По крышам? Продираться по проселку?
Но с детства уступать я не привык,
Я в поисках своих на дно спустился -
И к нёбу вдруг присох во рту язык.
Что видел? Рассказать я вам не в праве.
Пусть тайны свои держит глубина.
Я разум смог сберечь, я был на грани,
И в волосах теперь навечно седина.
Всё позади - давно разрушен город,
И скалы далеко обходят моряки,
Но до сих пор я слышу эхо зова -
Не спится Ктулху. Он придет. Беги.