Ты - пламя живое сгоревшей свечи,
смотри на меня через ночь и молчи.
Ты знаешь всю правду, ты видишь всю ложь,
ты чувствуешь боль, ты простишь и поймешь.
Ты - пламя живое сгоревшей свечи.
В закатной стране, там, где всходит звезда,
живешь ты навеки, но смотришь сюда.
И взгляд, помогающий падшему встать,
ни время не гасит, ни темнота.
Ты - пламя живое сгоревшей свечи.
Мы встретимся, все исполняется в срок.
И слезы мои в свой вернутся исток.
Ты скажешь "привет!", на каком языке,
Ты скажешь "привет!" на каком языке,
и вместе в закат, вместе вниз по реке.
(с.) Т. Хмельник
Я до сих пор удивляюсь судьбе, что подарила мне встречу с Ней... Такой тихой, сильной, мудрой и свободной... Она выбрала себе имя Ларгит... Мелодичное, нежное, но твёрдое имя. Своим звучанием оно, пожалуй, выражает всю её природу души, ежели так можно сказать...
Ларгит хрупка и изящна, кожа её бледна. Мудрые глаза цвета чёрного чая способны выражать самые разные чувства, но самое удивительное - они могут дарить такую теплоту, что не выразить ни какими словами и поступками...
Ларгит любит читать, особенно обращая внимание на жизни и характеры героев. Она с интересом и восхищением наблюдает за героем произведения, за его чувствами, будто человек – это некий мир, иная страна... А ведь она так мечтает путешествовать... Вспомнилось чьё-то высказывание – у каждого человека есть свой мир, по сему, когда человек умирает, умирает не только он, но и целый мир...
Самодостаточность – пожалуй, не её слово... Она любит одиночество. И вправду, какое очарование видеть её одну на подоконнике пятого этажа, держащую в руке чашку горячего чая, быть может, задумчивую, быть может, счастливую или грустную... Видеть её идущей по парку, сидящей на скамейке, стоящей на перроне... Её свобода полна вдохновения, она подобна крыльям птицы...
Детская непосредственность, детская улыбка, детский взгляд на мир... Мудрость пожилой женщины... Взрослость и самостоятельность жизни и её свобода, личное пространство...
Странно, я лишь теперь осознала это... Ранее я долго корила себя за её молчание на некоторые вопросы, за полуответы, за полууходы. Я винила себя, искала причину то ли в своей невнимательности, то ли в своих словах, то ли в том, что возможно непонимание с моей стороны, по её мнению... А ей просто нужна свобода, свобода в своём мире. Быть может, она даже слишком открыла мне его...
Поняла я, и то, почему она грустила от моих чувств, объятий... Смею надеяться, что она поняла, что я постараюсь не мешать её свободе, но думала о моей... Не знаю, знакомо ли ей то счастье - быть приручённой или ей думается это страшным бременем... Быть может, это единственное в чём ей сложно понять меня, впрочем, столь же сложно, сколь мне было трудно узреть суть и всю полноту её свободы...
Я открыла ей всё в себе, быть может, если осталась некая малость – то это я не с ней... Она вряд ли увидит меня такой, какой меня видят учителя, родители и даже господа...
Она часто очаровывается, восхищается. Но как же мало людей знают её... Скрытая муза, птица, ветер... Ларгит... Как полна она чувствами...
Чуткая, заботливая, нежная и сильная...
«такая уставшая, в пыльной одежде, сильно исхудавшая, такая долгожданная… Я смотрел на это нежное, измученное дорогой создание и не мог понять, откуда в ее глазах этот страшный в своем пугающем блеске свет… Она же улыбалась и говорила, что только так способна заставить грудь наполняться воздухом, только так она и умеет жить. А я тихо ставил чайник на газ.»
Ларгит... Цветок с пурпурно-бордовыми лепестками, птица в просторе небесном, ясность и наивность восприятия глаз ребёнка, мудрость и понимание старца, изящная девушка, заточённая в обыденность...
Ларгит... Лишь не теряй крылья!
Прости меня за всё...