Истины приходят и уходят, готовность верить остаётся.
Глубокое и высокое - почти одно и тоже, потому идти вглубь - это ввысь, и смеющийся над самопогружённым жалок в своей неспособности к высмеиваемому вскарабкаться.
Простая весёлая жизнь обязательно прерывается неприятностями, только у людей простых весёлых это что-то вроде сбитой набойки или прыща на носу, а у грустных сложных - катастрофы вселенские.
Когда говорят, что простота хуже воровства, предлагают не осложнять другим жизнь своими упрощениями, а вовсе не нарочно всех и всё запутывать.
Самая сильная вера в добро у злых: они действуют так, будто самые худшие их поступки ничтожны по сравнению с восстанавливающими равновесие процессами.
Сравнение своих несчастий с бедами других одних излечивает, а других вызывает на соревнование по нагнетанию страстей.
Важная задача горя - защитить себя от эффективной помощи: чем величественнее ритуал прощания с погибшим бесценным, тем вероятнее, что оно будет возрождаться и множиться в будущем.
Хорошая новая книга - это концентрат лучшего из старых, разбавленный находками автора. Плохая - это болтушка из чего попало.
Смелость мужчины в общении с его первой женщиной - это гарантия верности: смертельный испуг при виде последствий сделает его робким и непривлекательным.
Самобичевание - не совесть, как хорошие мысли - не мудрость.
Жизнь снявшего с себя ответственность упрощается, ум притупляется, чувства раскрепощаются. А результат - новые отношения с новой ответственностью.
Быстрая речь - признак быстрой мысли. Но что толку в её быстроте, если она хаотично бьётся в стенки заданного объёма?
Пока любовь таится, она свободна. Брак требует достойного претендента образа и отнимает время у любви работой над нарядом, косметикой и ролью.
Гневливое сосуществование с доступным и тихая нежность к недостижимому чаще всего прячутся в чёрных квадратах окон многоквартирных домов.
Мгновение глупости убивает любовь как отношение, чтобы в каждом сохранить её как образ.