XXVII
За дремучими лесами,
За просторами степи,
На краю земли далёкой,
Там – у кромки ли воды
Сине море-океана,
Что русалочьим звалось,
А впослед ли Русским сталось, -
Племя, Род ли, век ль, велось…
Как звалось то, в Древи, племя?
И в каких же всё ж краях
Проросло людское семя -
Тем основу Рода дав?
Как ответить здесь, Читатель?
Иль спросить у тишины?
У Луны спросить, Приятель,
Иль у Солнца, у звезды?
Иль спросить у Геродота, -
Он в истории мастак,
Коль прознал о том от Бога, -
Я ж, признаюсь, здесь слабак.
Лишь скажу о том, что знаю
Из истории страны,
Что Россией нынче бают, -
То, что резы донесли.
Там дивный край,
Степей приволье,
Высоченные ж холмы
Встали ратью ли лесистой
Вдоль порожистой реки,
Но то с юга – там предгорий
Островерхий виден край, -
Мысль туда ли долетала,
Что б познать сей русский рай…
На краю крутого брега,
Средь теснины ли лощин,
Словно прыгнув в высь с разбега,
Притаился древний тын
Из дубовых острых пластей, -
Над которым вился дым…
Кто ж таился от напастей,
И что же скрыл от взора тын?
Не друида ль то жилище,
Что в те веси югом шел?
Вон, смотри-ка, и кострище, -
Рядом ж с ним поди-ка Он,
Убелённый сединою
И с огромной бородой,
Чуть задумавшись, клюкою
Ворошит… Постой! Постой!
Вон под сенью сеновала
Дева юная ль лежит,
Виден плат с под покрывала,
На лице ж улыбки миг…
Вот так диво! Боже Правый!
Как?! Вот здесь, и вдруг она?
Был бы рядом парень бравый, -
Я бы понял – вот дела!
Объяснилось мне всё просто –
Старый дед – пра-пра её.
Убедиться в том возможно –
В ней же стать и бровь Его…
А жилище то - основа
Перво Рода ли того, -
Здесь сей Род вставал ли снова
Средь благолепия сего…