Парикмахер
Парикмахер, умеющий мысли читать,
Как справляется он с головою моей,
Если прет из ушей и из прочих ноздрей
Все что на языке, все, что не воробей,
Что словами и жестами не передать.
Он ее как картофелину из углей,
Из ладони в ладонь, прикасаясь едва,
Обжигают невысказанные слова,
А когда у клиента спеклась голова,
Что сказать о прическе, что плакать о ней.
Это вам не на поле футбольном трава –
Что не вытоптал, то под гребенку постриг;
Здесь все то, что хозяин башки не постиг :
Неуслышанный зов, неоконченный стих,
И решений непринятых пуд или два.
И сбиваются ножницы с шага на крик,
Ежик прячет иголки в колтун вековой,
Тут Котовского надо и войско его,
Или бритву в топор обратить, и того…
Или просто на плешь нахлобучить парик.
И виски не ровнять, и не знать ничего,
И не рыться мартышкой в чужой голове,
А содрав с меня если не сотню, то две,
Убежать, охладить свои руки в Неве,
И поймать в ней лосося нестриженого.
И дождаться рассветного часа невест,
В зал холодный войти, инструмент наголо,
И трудиться над лучшей из лучших голов,
И урчать, и рычать, и сопеть тяжело,
Создавая на вечер, как будто навек.
Прославлять парикмахерское ремесло,
И забыть ненароком, что ты – телепат,
И все мысли подслушанные невпопад,
Что в извилинах носятся , в рот не попав,
Ты невесте внушаешь без нот и без слов.
И она от бровей покраснеет до пят,
Чтоб в день свадьбы - такое о людях узнать…
Парикмахер, бедняга, прядет свою прядь,
Он не в силах услышанное удержать,
Солон хлеб его, зелен его виноград.
Научиться б ему на гребенке играть,
Или вечный огонь извлекать из кудрей,
Приплетать, уплетать, отбривать, расстригать,
Два конца без гвоздя и без нитки скреплять,
Да он горы воздвигнет на месте морей,
Из космической бездны начнет извлекать
Плотоядные замыслы рыб и зверей,
Он сплетет, что услышал, в тугую тетрадь,
Не пытаясь лихие вихры причесать,
Телепатия всмятку, распятие вспять,
Он сумеет с моей головой совладать,
Он такое построит на лысой, на ней,
И невесте поможет счастливою стать :
Плоскогрудой – расцвесть, а бесплодной – зачать,
И не станет бояться он думы чужой,
На пороге присядет цирюльни своей,
Завлекая клиента приятной игрой
На гребенке, на бритве, опасной такой,
И поладит с лохматой своей головой
Не умеющий мысль удержать брадобрей.