XXXII
Всё продумал там Отшельник,
Как неведомый Подельник,
В каждом деле есть рука
Седовласого Творца.
В Мыслях Он тот край берёг,
Живность каждую стерёг,
Не давал беде лихой
Тот порушить же покой.
Но была меж тем забота,
Та, не зримая работа –
В Роде семя отыскать,
Что Держателю под стать.
Вёсен эдак уж шестнадцать,
А точнее – всё ж семнадцать,
В небе вдруг зажглась звезда
У полярного ковша –
Ярко вспыхнув, вниз скатилась
И в станицу закатилась, -
И тотчас же в этот миг
Три ль девицы в стон ли в крик.
Разом девы понесли
От зачатия в Любви.
Первой вскрикнула девица,
В рукоделье мастерица, -
С Другом милым, рыбаком,
Заложили новый дом.
В нём младенца – сына, ждали,
Мыслью то желанье спряли, -
В кокон семя уложив,
В чреве мати тайну скрыв.
Следом в стон другая дева, -
То ж в объятьях, среди хлева,
Скорняку ль там отдалась,
Замуж, тайно ль, собралась.
Был ей люб сей муж хохлатый,
Грудью жуть какой лохматый –
Невтерпеж им видно было,
Честь девичью разом смыло.
Кто же зачат был в тот миг?
Нам ж гадать, а ждать не миг.
Третьим был сладчайший стон,
Иль волшебный, в утро, сон –
В нём ж сыграла Зареница,
Утра доброго зарница.
Вместе с искрою-звездой
Закатилась в плод сестрой.
Это действо чудом было –
В нём Любовь Мечту дарила
Ладе, мати уж давно,
Мужу славному её.
Это племя дружно жило,
Сыновей ж трёх породило,
Но желали всё ж они
Дочку, в радость, в эти дни, -
Что створили, в удивленье,
Проявив в том вдохновенье
И под сенью тех дубрав,
Средь дурманящих ли трав,
В ласке тайной ль, в ночь, любились,
Звёзды той Любви дивились…