Когда, творя святые списки,
Благоговейный иудей
Лишь тростью подбирался близко
К святой символике Твоей,
Он падал ниц от страха в дрожи,
Прежде чем Имя написать,
И Имя страшное, похоже,
И смертник вслух не мог б сказать.
Но после чуда Воплощенья
И Искупленья на Кресте
Пришло всеобщее прощенье,
И времена теперь не те.
И те, с кем Ты вступил в общенье,
Твердят святые имена,
Твердят не свиньям, без сомненья,
А посылают в небеса.
Но коль Творец твой за завесой
Из ложных мыслей и идей,
То поступай, не теша беса,
Как тот разумный иудей.