Безмолвному залу поведал скрипач
в спокойной и скромной манере,
как русскую душу вложить можно в плач
истерзанной скрипки Гварнери.
Мой слух открывая скрипичным ключом,
он - с тенью печальной улыбки -
рассказывал мне ничего ни о чём
пронзительным голосом скрипки.
И звуки то бурным потоком лились,
сметая любые преграды,
то вдруг уносились в блаженную высь
небесного райского сада.
Какое же мастеру нужно чутьё,
чтоб дерево музыкой стало!?
Италия! Живо искусство твоё
и в дебрях веков не пропало.