тысячи, тысячи, тысячи их упали.
кончился август, и времени не осталось,
на звездопады. и сколько моих подружек
под ноги вам свалилось? ты злишься, верно,
глядя в глаза влюбленных, и их желанье
предупредив?
небо темнеет в потрескавшейся эмали.
я ничего не чувствую – лишь усталость
в пальцах. еще цепляюсь - уже не нужно.
падать так просто. пусть перемелет жернов
кости мои. он стал для меня желанным.
осень как рецидив.
звездное небо вдруг обернулось лугом,
я нарвала ромашек.
август кончался, земля набирала скорость
и голова шла кругом.
август кончался, я потеряла совесть,
я потеряла смелость.
вот бы Земля сошла вдруг с осей, ах, Бруно,
как мне того хотелось!
но рукава всех твоих рубашек, Бруно,
нас спеленали туго.
лишь отвернешься – меня от тебя отбросит
силою центробежной
это ль не значит: ты, против любых законов,
центр моей вселенной?
Бруно, мой Бруно, войною иди на осень,
и возвращайся прежним,
и отбери меня у проклятого неба
верной военнопленной.
милый, в лицо твое ржавчиной въелась усталость.
я оглянусь – а вокруг никого не осталось,
круглые дыры. и кажется - купол рухнет,
мне станет страшно, я упаду тебе в руки.
а пока прикрываю небо как амбразуру,
милый Бруно, у врагов твоих под тонзурой
мысли чернее ночи.
видишь, мечусь по небу испуганной ланью,
я могла бы упасть и исполнить любое желанье,
что же ты ничего не хочешь?