Посвящается Москве, любимой вопреки
Расческой рассвета взъерошен огромный зверь.
С трудом выдирая себя из чужой вселенной,
Он щерит багровую пасть на любую щель,
Снедаем десятками фобий одновременно.
От голода сводит желудок. Урчит нутро.
Он жрёт человеков, но пытку прервать не в силах.
Тревога кастетом впечатана под ребро,
И вечный огонь беспокойства пылает в жилах.
А зверь проживает свой день - суету сует -
Пытаясь согреться под северным тусклым небом.
Он ловит свой хвост, замыкая в кольцо хребет,
И в поисках нежности тычется мордой слепо.
О нем говорят, мол, не верит ничьим слезам -
А он безразличен. Он даже жесток - но честен.
Баюкая мир, он не спит по полночи сам,
Сверкая глазами и искры пуская шерстью.
Насажен на коготь, ты в сердце его глядишь,
Гадая, какую судьбу уготовил случай.
Ты просто добыча, зажатая в лапе мышь,
И бьется в висках: отпусти, отпусти, не мучай...