По чёрным небесам, по скользким звёздам,
по телу лета - к завязям весны,
свернувшейся в сиреней тёмных гнёздах,
идут недели, наспех сочтены.
Набухли тропы - парковые жилы -
густой и вязкой кровью грязных вод...
Я на тебя всю осень ворожила,
хоть знала всё - взахлёб и наперёд.
Но сердце перехватывает сладко -
до сей поры - когда перед тобой
я стягиваю тесную перчатку,
и чувствую себя совсем нагой,
как тополя, бросающие вызов
всему - воронам, городу, зиме,
как старый ангелочек на карнизе,
как бусина-Венера на тесьме
аллеи, по спине прохладной сада
стекающей к линялому пруду...
И признаваться ни за что не надо:
Люблю. Не верю. Не надеюсь. Жду.
Я слышу - набирают обороты
серебряные крылья ветряка,
и пчёлы шевельнулись в белых сотах,
и снежная замешена мука
на голубой воде летейской - в тесто,
и новогодья свадебный пирог
в ладони незадачливой невесты -
забудками - уронит стайку крох.
Но голод боли ждать зимы не хочет,
и губы ловят в воздухе с тоской
тугие зёрна нежных многоточий -
не ставшие ни мУкой, ни мукОй.