Уже не молодой, но и не старый,
в жилетке, и с очками на носу,
он чем-то был похож на Папу Карло,
и вызывал умильную слезу
забавный вид закройщика-портного,
что взялся шить мне платье на заказ,
и я представить не могла такого,
что он шалун и старый ловелас.
И потому не думала стесняться,
ведь он в отцы годился, и при нём,
могла спокойно переодеваться,
полупрозрачным хвастая бельём.
Казалось мне, что он вполне спокоен,
и даже вскользь не смотрит на меня,
но я ошиблась...
Битв амурных воин,
присягу свято Эросу храня,
лишь выжидал,
и строго,...понемножку
осуществлял свой хитроумный план,
и то бедро мне гладил, то ладошку
к моей груди случайно прижимал.
И после этих ласковых касаний
творилось что-то странное со мной,
и я ждала примерок, и глазами
исподтишка следила за рукой.
Моё дыханье резко учащалось
от этих тонких полутайных ласк,
и чем рука теснее прижималась,
тем мне приятней было...
И не раз
мне так хотелось, чтобы мой закройщик
хоть на мгновенье пальчиком нажал
на тот заветный нежный уголочек,
где разгораясь, ширился пожар.
Он это видел, и уже смелее
рукой по телу юному водил,
дышал мне в ушко, и губами шеи
моей касался, и дразнил,...дразнил...
Вот, наконец, последняя примерка.
Вечерний час...В салоне - ни души.
В кабинке пахнет сладостно и терпко.
Я вся горю, а он мне: "Не спеши!"
Подходит сзади, и руками снизу
скользит под платьем, упираясь в грудь.
И я, так рада этому сюрпризу,
что забываю платье подтянуть.
Оно трещит по швам, но эта мелочь
не в состояньи что-то изменить.
Долой одежды!...Дрожь бежит по телу.
И так приятно попкой ощутить
его тугой пульсирующий стержень,
и следом в ушко ласковый укус.
Рука спустилась,...и мою промежность
ритмично гладит...
Я едва держусь,
чтоб не упасть,...слабею,...руки - в стену.
Давно разверзлась и сочится плоть,
и мой любовник
плавно,...постепенно
в неё вонзает свой горячий гвоздь...
Меняя позы...стоя,...сидя,...лёжа,
мы гимн любви до полночи поём,
и всё, что было до сих пор - итожим!
А платье - шут с ним!... Заново сошьём!