Ты верила. Это и был тот маленький заветный золотой ключик. Верила всей душой и всем сердцем. И пусть не за старым холстом, не так скоро, но ты нашла эту дверь, ведущую ко мне.
Ступени были ещё влажные от слёз приходящих сюда ранее. Лица картин на стенах размыты и неразборчивы. Всё несло в себе загадку, всё таило в себе тревогу. Но с первым загоревшимся факелом в твоих руках, всё встало на свои места, вот только идти дальше не хотелось. Всё казалось до боли знакомым и непостоянным. Встречи со мной ты предпочла избежать. Факел горящим был убран в свою нишу в стене из чёрного мрамора, ты спешно вернулась вверх по лестнице, прикрыла за собой дверь. Ключ щёлкнул в скважине замка и вернулся на гриф, подтягивая четвёртую струну.
Туго свёрнутая береста горела ещё очень долго. И в душе моей было светло от того что ты верила. И каждый раз, перебирая связку ключей, с улыбкой вспоминала, как испугалась когда-то однажды пройти по коридорам лабиринта.
Спустя несколько лет отчаявшийся минотавр услышал за дверью твои лёгкие шаги. Глаза его оживились, потому что он то же верил. Ключ отсёк тонкий луч света, щёлкнул в скважине, заглушив его последний вздох.
***
Если бы только ты могла себе представить, как долго он верил, как долго ждал… Он помнил каждый изгиб бровей, ложбинки на подбородках, глаза, губы, словом помнил всё о тех, кто когда-либо был в этом лабиринте.
Всегда по-разному, но всегда безошибочно и строго направленно, он выделял в лицах то, в чём нуждался и находил упоение. Касаясь волос невидимыми лапами, он был для своих гостей тёплым сквозняком. Заглядывая им в глаза, он находил испуг и недоумение. И гости, не видевшие его, чувствовали его сбивающееся дыхание. Редко кто задерживался в этом лабиринте надолго, но, копируя из памяти сетчатки глаз образы, минотавр рисовал их на старых картонных коробках, на рулонах, так и не наклеенных обоев, на всём, что попадалось на глаза. Кто-то смотрел с мраморных стен в полный рост, кто-то лёжа полуобнажённым на мятых простынях, временами можно было видеть отдельные части лиц или размытые силуэты на фоне закатов, закатов которые когда-то давно в детстве он, еще, будучи безгрешным и ранимым, наблюдал с берега озера, глотая свежий сосновый запах чувствительными ноздрями.
Желая разобраться в себе, он однажды оставил ключ на внешней стороне двери и удалился в самый дальний угол лабиринта. Взвесив все «ЗА» и «ПРОТИВ», найдя ответы на терзающие его вопросы, решив жить по новому, вернулся назад, но дверь не поддалась. Впервые минотавр испытал недоверие к людям. Впервые ему хотелось покончить собой. Впервые он стал узником своего дома. Кто запер его здесь, кто размножил и раздал ключи он, жаль, никогда не узнает. Со временем, бродя по тёмным комнатам, он слился с темнотой и по этому был не видим для приходящих в его вечную тюрьму. Позже он конечно привык, но не переставал верить и ждать,.. ждать что однажды кто-нибудь разглядит огонь его глаз, почувствует и полюбит прикосновение губ, и отдаст себя на сладкие муки, взяв его за тёплую лапу…
***
Я уже не вынашиваю глобальных идей. Может, старею?.. Жаль и объясненья чужие слушать не стану. Стал много пить,… иногда помогало, но чаще возвращало к прошлому.
Столько было всего…- Любви (может влюблённости), Друзей (может приятелей), рыбалка, походы костры, песни… Мой дом всегда ранее был пуст мной. И что с того, что я здорово готовлю? Отсюда и появляется ощущение самодостаточности. Полюбить снова, значит – создать себе проблемы, а тем более создать их той, что полюбит меня.
Скоро и этот блокнот закончится, пройдёт ещё одно отделение жизни – год. Мне будет двадцать восемь, потом больше…
Где же ты, жизнь? Где моя самая большая и теплая «проблема»?
Когда наступит это мнимое «однажды»?!!
Всё же, и Вам спасибо, тем, кто заходил в этот лабиринт не раз, и зажигал факела…
С любовью. Ваш.
Алексей Кокс