Я знаю прекрасно, что очень недолго
Осталось роптать в человеческом теле,
Чему очень рад, ведь давно надоели
Работа и быт, и будильник на полке,
Что утром меня поднимает с постели…
О, Боги, вселите мой дух в поросёнка.
Пусть век его краток, как жизнь у бифштекса,
Зато я ботвиньи наемся от пуза,
И путь озарит мне (пусть свинская) муза,
И хрюкнет в оргазме подружка для секса,
И я о любви к ней спою, как Карузо,
Свою серенаду с лирическим текстом.
А люди, как зомби, идут вереницей,
Им лишь бы нажраться, как свиньям, до визгу,
Шашлык, бастурма и шампанского брызги,
И вот уже рыла (какие там лица)
Назад изрыгают, как будто из клизмы
Всё то, чем успели за сутки напиться.
Но чудо свершится и добрая тётка,
В улыбке растаяв, со мной ляжет рядом
С напыщенной грудью и вздыбленным задом
Дыхнёт перегаром от ряженной водки,
И я ей прохрюкаю: «Что Вы, не надо»,
Но в хрюканье том будут нежные нотки.
Меня назовёт она «Мой поросёнок»,
И рядом хавронья, очнувшись от дрёмы,
Ту тётку введёт в состояние комы,
В навоз закопав вместе с левым флаконом,
Ещё недопитом той Sapiens Homo,
И хрюки прорвут толщину перепонок.
Я буду расти, матереть и плодиться,
Простит мне измены подруга-зазноба.
Но тётеньку ту не забуду до гроба,
И, как у людей, есть «лишь в памяти лица…»,
Я вспомню не раз эти груди и попу,
Что мне не успели тогда покориться.
В желаньях своих я капризней ребёнка,
Так дай же мне, Бог, то, о чём попрошу я -
Чтоб в будущей жизни, от счастья ликуя,
Пусть грязным, но чистым душой поросёнком,
Я встретился с той безымянной девчонкой
( С той тёткой)… Простите… Я рифмы стыкую.