Странный подарок принес мне полуночный гость.
Впрочем, и сам он казался не менее странным.
Он протянул мне, смеясь, виноградную гроздь –
Пальцы прилипли к ней, словно к железу в мороз.
Гость завернулся плотнее в потрепанный саван,
Принял – учтиво – почти человеческий вид,
Снежные веки смежил и вздохнул обреченно:
«Чаю нальешь? Кстати, чайник давненько кипит.
Пару планет я сдвигал с надоевших орбит.
Это непросто, но нужно для глупых влюбленных.
Дар одиночества людям, как видно, не впрок.
Вынь да положь им родную (где взять?) половинку.
Ты так уверена в том, что любовь не порок?
Ладно, не хмурься, я знаю, где бог, где порог.
Лучше взгляни, как легко умирают снежинки,
Неповторимость свою донеся до земли.
Жить в одиноком полете – и слиться с другими
Только посмертно… Помедли немного, замри
В несовершённом. О снеге со мной говори,
Но утаи, но не выдай заветное имя.
О винограде, оттаявшем в теплых руках,
Чашках, баранках и прочих делах самоварных.
Только собою остаться – в снегах, в дураках –
Я помогу. Эта ноша, поверь мне, легка.
Об одиночестве – радостно и благодарно».