Распродано полцарства с молотка
и даже месяц — под шумок — надкушен.
Давным-давно доели колобка —
всё ближе по твою крадутся душу.
И не спасут ни верный конь, ни щит,
когда декабрь подступит прямо к горлу
и, золотые отобрав ключи,
опустошит бесцеремонно город.
Падёт гонец, не одолев рывка.
И, тщетно дожидаясь доброй вести,
придворные растащат по рукам
всё, что осталось. И ещё лет двести
нас будет сторожить из-за угла
бессмертный снег (ощерившись недобро) —
холодная Кощеева игла,
рукой зимы нацеленная в рёбра…