"...Крутится-вертится шар голубой" (с),
Кровь на окраинах льется водой,
Карточным домиком пала страна,
Злобной кликушей воспряла шпана.
"Памятник" зычно орет про Сион,
Дедушку Бланка, немецкий вагон.
Четверти, доли считают в крови.
А старики - потянулись в ОВИР.
Молча, понуро стоит ветеран,
Ноет война с потревоженных ран,
Фюрер, смеясь, торжествует с лотков.
Слабость властей и всесилье братков.
Сахаров - совесть отчизны своей -
Подло освистан толпой дикарей,
Мень. ЦДЛ. Беспределу - виват.
Значит, как прежде - еврей виноват.
Мне никогда не забыть этот год,
Снова в скитанья пустился народ.
Бывший очаг и сиротство могил
В памяти вечным укором застыл.
...Точка на карте. Оазис тепла
В душной пустыне зеленого зла.
Горы Гильбоа алеют весной.
Гладит Кинерет в полуденный зной.
Купол Бахайского храма горит.
Юный, оживший из мертвых иврит.
Мраморный город у древней стены.
Мелкая рябь бат-галимской волны.
Снежный Хермон и палящий Эйлат,
Спящий в автобусе смуглый солдат,
Пуримский яркий цветной карнавал,
Крошки-принцессы - вприпрыжку на бал.
"Дольфи" в июньский, кровавый шабат,
"Сбарро" - в пасхальный, семейный обряд.
Кадры в Рамалле. Оскалы зверей.
Сможешь ли это забыть ты, еврей?
Все очень просто - ведь это наш Дом.
Пусть не всегда замечательно в нем.
Пусть есть богаче и краше дома,
Там, где не слышится слово "война".
Там, где не бухают взрывы в ночи,
Там, где ребенок во сне не кричит,
Там, где с тревогой не ждут новостей,
Там, где спокойней, прохладней, добрей.
Много на свете прекрасных дворцов...
Мы - возвратились на землю отцов.
Что ж вы плюетесь теперь, господа?
С Родины вытолкнув нас навсегда!