Не засыпай.
Возвратится ещё тепло:
кто-то до времени выпустил белых пчёл.
Пасечник сердится, бьёт кулаком в стекло.
Мы не откликнемся.
Спящие – ни при чём.
Сделался город задумчивей и острей,
и, заполняя канву черепичных сот,
пчёлы кружат над тычинками фонарей:
пахнет арбузом разрезанным первый мёд.
В марлевом облаке – яшмовый сладкий свет:
нити прополиса стынут на скатах крыш.
Я заберусь потихоньку к тебе под плед,
ухо травинкой дыхания трону: спишь?
Хочешь, мы будем всю ночь напролёт болтать,
не вспоминая, что речи нужны слова?
Где пробирался в потёмках пчелиный тать,
ульи покроет стеклянная мурава.
Светлые клетки расстелятся на полу,
в чашке подсвечной – топлёное молоко…
Не засыпай.
Я тебе принесла пчелу –
в капле янтарной – под собственным языком.