Невольным тигром мечусь в клетке
Из стали чувств своих страстей.
Чем больше люди к ней подходят,
Тем уже клетка – мне тесней.
С восторгом клетку огибают, швыряя мелкие куски,
А в спину воплем угрожают, кидая кости под ноги.
Вдруг обернусь – толпа отступит, в глазах их воцарится страх,
Друг другу шепчут, пряча звуки, но вновь усмешка на губах.
Опять уйду я в дальний угол, забившись в собственный острог,
Меня зовут, кидают мясо, я развлеченье, не игрок.
Себя закрыла в эту клетку от рук и чувств других людей,
Но все равно клюют мне душу, и раны больше, тяжелей.
Скажите, кто вправе назваться зверьем в душе людской плоти:
Тот тигр, что в клети остался, закрывшись от своей судьбы,
Иль стая птиц, ворон клюющих, за кучностью которых вечный страх,
И вместе душу, словно падаль, клюют, а сердца нет в глазах?