Над чистым родником склонилась чья-то тень.
Вспорхнули бабочки, встревожены дыханьем.
То подошел напиться раненый олень,
Вкусить прохлады этим утром ранним.
От каждого глотка его немело горло,
И мощные бока дрожали всякий миг.
Распарены уста его вздыхали мертво,
И взгляд потухший становился тих.
Он умер здесь, у чистого забвенья,
Где камешки поют о свете, о любви.
И вознеслась его душа оленья,
Оставив тело роднику земли.