С колокольни не слышен звон,
Треплет ветер фресок узоры,
А в окошко забрался клён,
На иконы богаты воры.
Лес укрыл от людей свою дочь
Из таких же уснувших деревьев,
И молитвой, прочитанной в ночь,
В чаще слышится птичие пение.
Вместо пола пульсирует плоть,
Той земли, что зимою под крышей,
А засохший хлеба ломоть
Пообгрызли вчерашние мыши.
И терпеть больше нету моч,
Всё обрушилось, замерло, стёрлось,
Только церковь стоит день и ночь,
Но раскрасилась краскою чёрной.
В ней найду я покой поутру,
Тёмный купол окажется небом,
Пыль со стен рукавами сотру,
Смажу петли дверные снегом.
Утолю я свою печаль,
Обрету во стенах защиту,
И забьёт в колокольне, как встарь,
Древний колокол, из меди литый.
Загорятся огни лампад,
Разольётся соборный запах,
И на тайный церковный обряд
Глянет месяц тихою сапой.
Будет лес возносить хвалы
И заблудшим укажет дорогу
В место, где стоит в лоне травы
Моя церковь, как мир, одинока.