Имя тревоги, любви, утешенья...

Лев Аксельруд
* * *
Мама... Звучит это тихое слово
как имя тревоги, любви, утешенья.
Стара она. Незаменима вовеки.
С печалью – её каждый раз я целую,
будто в последний раз.



* * *
Трамвай встряхнуло, словно погремушку.
Как на почтамт, вбегаю в дом – туда,
где ждут вестей, шлют передачи, пишут,
где на стене – новорождённых список,
а в нём кричит фамилия моя.
 


* * *
Малыш сказал: «Все рыбки – золотые,
но ни одной волшебной…» – «Только в море
волшебными становятся они».

Он продолжал в аквариум глядеть
теперь уже с недетскою печалью.



* * *
Бежит пацан – и палочкой проводит
по рёбрам металлической ограды,
тишь наполняя дробью ксилофона.
Прислушиваюсь: до чего ж знакомо
чужого детства музыка звучит!




* * *
Со слова «мама», светлого как праздник,
речь наша начинается. Потом
под будничными «некогда», «дела»
оно пылится. Вновь его открыв,
протрёшь – а слово мглисто, как поминки.