Это случилось в понедельник. В один из серых дней поздней осени. Холодный, промозглый, он окутывал улицы печальным эхом минувшей теплоты. На днях прогноз погоды обещал снег. Время этого перехода всегда почему-то идет так медленно, что начинает казаться, что так было всегда – серое небо над головой, холодный сухой асфальт под ногами и беспросветная вечность, перетекающая изо дня в день, лениво вытягивая минуту за минутой.
Я бродил по городу. Нет, не совсем бесцельно, но если сейчас спросить меня – почему я слонялся от переулка к переулку, я вряд ли точно смогу ответить на этот вопрос. Вот так, утопая в собственных непонятных мыслях, я вдруг обнаружил, что ноги занесли меня на Восточную улицу. И не куда-нибудь, а в самый ее конец… Туда, где над небольшими домишками возвышался старый высотный дом. Туда, где жила она.
Я не знаю, почему… До сих пор не могу понять. Может, я просто почувствовал ту пустоту, которая витала в сумеречном воздухе, сквозила ко мне со стороны дома. А, может, просто решил заглянуть к старому другу, раз уж оказался поблизости. Не знаю… Но чем ближе подходил я к этому одинокому серому исполину, тем больше чувствовал, как внутри меня что-то отчаянно сжималось. Может сердце?.. Я тогда еле удержался, чтобы не побежать, но вместо этого лишь равнодушно нажал кнопку для вызова старого лифта.
Первый этаж… Второй…
Кабина медленно затормозила на уровне последнего этажа. Вот теперь я рванулся к распахнутой настежь двери квартиры номер тридцать семь. Как сейчас помню: серый коридор с выцветшими обоями, скользящий по нему поток ветра, словно и не было никаких стен… никакого дома. Осень. Осень везде, забытая, наполняющая.
- Мико? – осторожно позвал я, похолодевшей рукой толкнув приоткрытую дверь последней в коридоре комнаты… ее комнаты…
Она была там. Совсем не такая, как всегда. Бледная. Маленькая… Непривычно тихая, даже не взглянула в мою сторону, когда я вошел.
- Ч-что случилось? – севшим голосом спросил я, - Мико, почему так холодно?
Она молчала. Сидела на подоконнике, подтянул поближе замерзшие ноги, вглядываясь куда-то вдаль. В распахнутую форточку врывался ветер.
- Надо закрыть, - как-то бессмысленно отозвался я сам себе, пересек комнату. Закрыл.
Так мы и не двигались. Я стоял рядом. Пытался что-то понять, что-то решить. Текли минуты, как песок, сквозь онемевшие пальцы. Пока она вдруг не взглянула на меня…
Мир перевернулся. Ее глаза… Серые… Не ее… Не верил… На мгновение в них промелькнуло то, что нельзя описать словами. Глаза цвета дождя… глаза цвета потери… Мир потерян… кем-то, когда-то…
Длинные белые волосы… Я только сейчас заметил, что они заплетены во множество тонких косичек. Она дрожащей рукой коснулась их. Тихо перебирая пряди, стала заплетать еще одну. Затем сказала шепотом, так тихо, что могло показаться, что это лишь шорох ветра где-то в водосточной трубе:
- Сотни событий… Картинок. Дома, трамваи, деревья… Жизни… Воздух. Вера… Память… Ты спросил, что случилось… Здесь бы парк и марсианские арки… Солнечный свет… Теперь – нет.
В руке сверкнул металлический блеск. Щелчок ножниц. Косичка безжизненной нитью упала на пол.
- Не надо, - только и смог выдавить я.
- Здесь дружба. Что такое предательство? Раньше это было пустым звуком… сказкой… Теперь?
Еще один щелчок. Красивое переплетение длинных прядей… Одно за одним, они падали вниз. Равнодушно. А я… Я ничего не мог сделать, просто смотрел на нее, на это маленькое непонятное создание… Кто разбил ее жизнь на тысячи осколков? Идеи сплетались в милые косички, такие бессмысленные, наивные. Такая красота зыбка. Лишь дуновение осеннего ветра…
Щелчок.
- Все мечты… Их ведь нет. Никогда не было… Они сплетались и исчезали. Какая я дурочка…
- Нет… Мико, нет… Почему ты перестала верить? Это ведь не ты…
- Посмотри на этот город…
Я посмотрел за окно.
- Он… Серый… Он всегда был таким… Где в нем то, что я говорила?
- Оно есть… Ты ведь знаешь! Есть…
- Покажи.
Как?!.. Как показать то, что ты видел когда-то только через ее глаза, если в их не осталось ничего…
Последняя косичка коснулась деревянной поверхности старого пола.
- Мне не жалко, - тихо сказала она.
Серый ветер бил в окно, пустота разрывала кусочки пространств. Может оно пройдет? Только вот мир потерял краски. Да и были ли они? Тонкие переплетения синего, желтого и красного? Как косички. А может это просто конец осени?... Тот переходный период между двумя временами года, как между двумя совершенно разными, но по-своему прекрасными, жизнями.
- Не уходи сейчас, ладно? – Мико вдруг повернулась ко мне, спустилась с подоконника и уткнулась головой мне в плечо. Это был ее голос, теперь уже ее, теплый. беззащитный, ранимый…
- Не уйду, - тихо пообещал я, проводя рукой по коротким светлым волосам.
Так мы и стояли вместе: я и маленькая девочка со сломанными крыльями.
Заживут… Я знал это… Знал наверняка, потому что осталась…
…одна…
…косичка, перевязанная синей ленточкой.