… из платья рвалась
молодая фактура
и ветер вздымал
бригантинные шторы...
Ах, Машенька- Маша,
какая ж ты дура—
зачем позвала ты
матроса с « Авроры»!
Маша- Машенька, бравым разумом
заверчу тебя в свитке разовом,
кондовым, залежалым опытом
отоваривать буду оптом,--
от советов моих причёсанных,
от расчётиков аккуратненьких
под ребром шестым
мелкий чёрт заныл—
он теперь у души в привратниках.
Но вот- совет, достойный
один, пожалуй, из ста:
подальше в четыре стороны пошли ты меня,
пожалуйста.
Вконец обнищал с лица я,
тусклолетия прорицая;
некогда себя даже почувствовать хуже:
всё- скользя,
всё- на нюх,
когда на вкус же?
И то не это, и это
не то…
Давай, на тебе мы женимся
всем ЛИТО,
махнём на вакХантную кОлею!-
Кто за?
Мы с поэтом Колею!
Эх, мне бы с гиком
рвануть по ВГИКам,
по литсоюзам
пройтиться юзом—
да нельзя.
Такая стезя…
Зато уж всё остальное
можно.
Но осторожно,
поскольку—
тоже нельзя.
Остобрыдло выверенное и измеренное;
перед голой судьбищей
одубело стою, как мерин я.
Да здравствует беспросветное
и бессоветное!
( не путайте с « бессоветским» ).
Наложила рука нынче вето на ямб—
я от прежних грёз трезв мертвецки…
Завтра жирные за услуги умов и ножек
рассулят нам Париж иной—
во веки веков оставайся под ёжик
стриженой.
Кричи им в ряхи
не то, что мудрец насоветует,
а что декабрями
проносит по свету ветр.
И пусть оно лезет боком—
пребудь, кощунства сипя:
Раба Гражданина Бога,
не верящего в себя.
В столицу вонзишься птицею,
светла от балтийских пен…
как жаль, что в тебя влюбиться я
первым не подоспел.
******** 1979.