Когда боги плачут.
Ночь в права вступает, и звуки дня притихли. Но мается душа, не слыша нежный сап природы. Затих весь мир – толь от усталости и забот пред днем грядущим, толи от Страха, что в ночи под плащом ржавым скрепит цепями, алчно ища своих жертв. Но даже страх не осмелится приблизиться к нему. Он сверг империи во прах и демонов изжег. Остались лишь сильнейшие, но им нет дела до него.
Шаги его в ночи не слышны, лица увидеть невозможно. И хорошо. Печать печали на нем так глубока, что могла бы ввергнуть человека в сумасшествие. А слова – убить самый крепкий разум.
Вокруг горят огни домов, но в них не видит и не чувствует дуновения света и его тепла. И мается душа его. О нем не помнят люди и не зовут. Прощенья во грехах не просят. И покаянья, в предсмертных муках их, не уловить ему. Здесь не наступит день. Молчит природа, от насилия устав… и он молчит. Их двое всемогущих в этом мире, но одиноки они в слабости своей. И он бредет, вслушиваясь в сердца людей, ища отклик.
Как сладостны и трепетны до слез моменты, когда в ночи человек думает о душе - а не о теле, о делах небесных – а не земных. И в думах возвышенных своих он вдруг ощущает, что не одинок, и кто-то с улицы плачет рядом с ним. То слезы надежды и любви. Они чисты, теплы и соль их не обжигает.