вот так через Ратушную площадь и Двор Конвента бросая мимоходом взгляд на витрины антикварных магазинов вернее крохотных магазинчиков книги янтарь резные украшения и вот уже улица Вагнера а ничего примечательного в голову не пришло
час который можно назвать дневным или вечерним рассеянный свет отсутствие тени безуспешные попытки зацепить себя изнутри и вытащить словно глубоководную рыбу все крючки без наживки удача покинула рыболова
обескураженный он спешит к искусственному водоему заселенному животными разных родов и размеров их можно трогать руками заглядывать им в глаза расправлять плавники они божественно неподвижны и молчаливы как бог
все впустую ничто не шевелится в глубине воздух вода превратились в кварц или сурик ты можешь развлечься за чашкой эспрессо вспоминая названия минералов но ничто не заставит их говорить или слушать
рождественские мелодии запах горячего шоколада свечи на прилавке медлительный день Танги его же сумрачный сад сорок четвертый год Матты дети испугавшиеся маленького соловья звезды в половых органах улиток
а вот и Гарри в правой руке метла в левой рыжеватые «Дары смерти» он стоит прислонившись спиной к высокому фикусу он здесь вместо охранника вместо Санты вместо волхвов с их дарами после короткой паузы «зеленые рукава» сменяются «джингл беллз»
взгляд утыкается в набранный мелким шрифтом текст «обращаясь то к низовым пластам языка персонажам и образам дна то к вершинам мировой культуры автор создает убедительную модель мышления и чувствования постсоветского подпольного интеллигента»
это удача откровение милость как всегда неожиданно и требуется некоторое время чтобы проникнуть в смысл длинной фразы обдумать каждое ее слово и проследить ее тайные значения но когда это сделано
все оживает колышутся листья раскрываются рты и на поверхности и в глубине там и тут рождаются вихри водовороты улитки поводят рожками очнувшийся Гарри Поттер снимает и протирает свои очки
чудесная благая весть в год две тысячи седьмой от РХ еще можно мыслить чувствовать говорить что-то убедительное быть постсоветским подпольным интеллигентом а это конечно лучше чем остаться без определения
я думаю с завистью как это замечательно прокладывать штольни взбираться на кручи почему бы и мне не попробовать вот они мои инструменты мое снаряжение желание знание жизни и эрудиция
но когда я листаю страницы все умирает все вокруг становится еще мертвее чем было улитки сворачиваются звезды гаснут глаза Гарри тускнеют его метла становится легкой и плоской словно кусок картона скрипачка у входа делает перерыв
я выхожу на улицу таким же пустым как и вошел в начале декабря темнеет рано Рига на широте Ольборга и Данди севернее одни только скандинавы как им живется среди снегов
а там в глубине похоже воцарилась вечная ночь