***

Николай Ральников

В ПЛЕНУ РАЗДУМИЙ
И РЕАЛИЙ (сборник стихов)

Притча о птице искушения

Очарованный пением птицы,
Я хозяина вопрошаю,
Как давно у тебя это чудо
За решеткой златою томится?

То старинное, друг мой, преданье
Отвечал обладатель легенды,
Но рассказ о диковинной птице
Не услышал, увы, я, посланье

Незнакомец принес и простился,
А хозяин сказал: «Оставайся,
И ночуй до утра, я отъеду»,
Уходя, предо мной извинился
За внезапный уход;

Я ж бессонный
В эту ночь
Возле клетки с чудесной,
И невиданной мною доселе,
Фантастической птицей, общался.

«Отпусти меня, милый мой странник,
Я исполню желанье любое,
Будешь в золоте ты и богатстве
Жить, не зная нужды,
В целом свете,
Не найдется богаче правитель,
Да, правителем мира ты станешь,
Все народы - в твоем подчиненье,
Вся планета – твое состоянье...
Отпусти же меня поскорее!»

«Да, сладка твоя стройная песня»-
Отвечал я плененной певунье, -
«Только злато и власть искушеньем
Для меня никогда не являлись,
Это тяжкие очень оковы;
Для души, что к полетам стремится
Вдохновения надобно, птица!»

Птица тему меняет:
«Ну что же,
Вижу сразу я сильную личность,
Человека в тебе я узрела.
Это радует... Таинства мира,
И загадки Вселенной открою,
Ты познаешь все то,
Что не понял
Ни один из искателей истин,
Ты способности видеть и слышать
Обретешь, над безумцами всеми
Вознесешься и станешь свободным,
Проникая в загадочность таинств».

Будоражили, рвали на части
Обещания эти, скитальца.
Я в каком-то бреду, наважденье
Протянул свою руку к задвижке,
Дабы выпустить, сделать свободным
И себя, и проклятую птицу...

Утро в окнах забрезжило,
Двери, распахнулись, хозяин вернулся,
Оттащил меня быстро от клетки,
«Ты напрасно, ты зря ей поверил.
Эта птица с душой Люцифера
Мне соблазнов сулила поболе,
Чем попавшимся всем в ее сети
Вместе взятым, небесная сфера
Не нужна ей, другое ей надо:
В тот момент, как откроешь ты дверцу,
Заклюет тебя злое созданье,
И душа твоя узником ада
Будет вечно, я видел, я знаю,
Что творила с людьми эта птица...

Но чего бы она не просила
Ты не слушай, запомни, о, странник:
Всяк достигнет желаемой цели,
Если сердцу желание мило!»

Я расстался с Хранителем, снова
Шел полями, холмами, лесами,
Мне дорогу в пути освещало
Мудреца — прорицателя слово...
 
 









Элегия

С пером о полночи я думал
В ее задумчивой тиши,
Вдали от суетного шума,
Она шептала мне: «Пиши!
Пиши, чтоб сердце не томилось,
И, чтоб вернуть душе покой;
Пока вся жизнь тебе приснилась,
Тогда и смерть тебе на кой?».
И я писал, роняя строчки,
Дарил загадочной ночи
Во мраке две горящих точки –
От вдохновенья и свечи.
 







Землянин

Живу, дыханье затая
В кармане мира, да за пазухой Вселенной,
О мелочах прошедших дней не мыслю я,
Все помыслы - о самом драгоценном,
Мгновениях, летящих впереди,
Преподнося события такие,
Что сердце, вырываясь из груди,
Все, кажется, вот-вот ее покинет.
О, да, и я не собираюсь быть
Своей судьбы рабом дрожащим, это
Не может состоянье вдохновить
Певца народной совести - поэта,
А по сему, замерзшим без любви,
И не нашедшим философский камень,
Надежду отдаю, и вновь горит
Для них ее трепещущее пламя.

 







Желание

Мне б вдохновенья еще чуть-чуть,
Чтобы свежей писалось,
Чтобы ясней понималась суть
Мне б вдохновенья малость.

Чтобы и в строчках и между строк
Мысль была понятна,
Стих пробивался бы как росток,
Не уходя обратно

Мне бы немного живых идей
Выбрать из мертвой зоны,
Их донести до сердец людей,
В чувствах стереть шаблоны.

Дело закончив воскликнуть вдруг -
«Мир до чего прекрасен!»,
И убедиться, что, милый друг
Каждый со мной согласен.

 

Гармония

Так гармоничны две стихии:
Вода и небо на воде,
Я верю – все мы не плохие,
И здесь, на собственной звезде
Меня пленяют водопады,
К Земле стремящихся комет.
Смеются дети, дети рады,
Что знают правильный ответ.
Уже потом их всех научат
Другим неправильным вещам,
И небо вновь закроют тучи,
И тот, кто много обещал,
Обман не выдержит, бедняга,
По отношению к себе.
В его глазах нечестных, влага,
А это – слезы на воде.
Он наконец-то ясно понял,
Как больно колет этот мир;
Куда там разум строгий, воля,
Ведь он всегда ребенком был.
Но только, слабому, свой лучик,
Тепла, сквозь пасмурную высь,
Ниспослан все же из-за тучи,
Сияет солнце, дождались!
И ничего уже не надо,
Научных глупостей пустых.
Смеются дети, дети рады,
А это – главное для них.
И мы, я верю – не плохие,
Пока есть место, место, где
В друг друга смотрятся стихии:
Вода и небо на воде.
 
Диктофон

Я записывал время на пленку кассеты,
Шелестящие мысли, чужие куплеты,

Я записывал время, но кончилась пленка,
Сделав взрослым и скучным смешного ребенка,

Я записывал время, и время шептало,
Что его еще много, а было так мало

Оказалось потом, и на жизнь не хватило,
Ведь оно никогда никого не любило,

Ведь оно только - мера вчерашних событий,
Где еще ты любовник, певец и воитель,

Где еще ты герой, презирающий старость,
Где светлее и чище нежданная радость,

Где наброски к своей романтичной поэме,
Отложив, я на пленку записывал время,

Ждал звучаний иного, природного плана,
Но текла лишь вода из открытого крана,

Спотыкались шаги и гремела посуда,
Выпив яд, на полу умирала Гертруда,

Князь Олег от коня свою смерть принимает,
Это время жестоко себя проявляет.

Потому что меняются юности взгляды,
И случается так, что себе мы не рады,

А в итоге, окрепнув, «другие» потомки
Мою запись сотрут с перемотанной пленки.
 






Вопросы времени

Не стало вчерашнего дня,
Я снова родился на свет,
И прошлого нет у меня,
И завтра пока еще нет.

Один лишь сегодняшний день,
И шанс на попытку опять
Найти поутру свою тень-
Чтоб в полдень ее потерять.

Один лишь сегодняшний день,
Когда наконец мы поймем,
Что большего нечего ждать,
Что мы существуем лишь днем!

Ты можешь просеивать дым
Сквозь чьи-то удачи ветра,
Но завтра ты станешь другим-
Совсем не таким как вчера.

 
Рассвет седьмого воскресенья

Светлой памяти певцов жизни и души

Зачем ты думаешь, что лишним
Остался в мира пустоте,
Зачем тебя уже не слышно,
И мысли почему не те.

О чем ты пел, того не понял
Последний может быть глупец,
Который выпив, вечно стонет,
Что скоро будет всем конец.

В прудах, что Чистыми зовутся
Живет лирический привет,
Но отчего не смог вернуться
Воспевший славу им, поэт.

Один твердил – пройдет полгода,
Другой - что канет сто веков,
Когда из нашего народа
Не смогут делать дураков,

Когда не будет группа крови
Обычным делом на траве,
Когда не станут беспокоить
Снаряды вниз по голове,

Когда попробуют быть вместе,
При чем конечно же не в том,
В котором быть неинтересней
Нам с каждым новым светлым днем.

Тогда, мой друг, бороться с нами
Устанут Смерть и Сатана,
И зазвенит колоколами
Над миром русская страна!
 




На мосту

Остался он меж разных берегов
Совсем один на узеньком мосту,
И небо стало кучей облаков,
Роняющей осадки на листву.

Аллеи, завернувшись в старый плащ,
Пускались на прогулку под зонтом,
Природы игнорировали плач,
Однако, роль свою играли в нем.

А он, покинув сумрачный причал,
Поскольку на корабль не успел,
Спокойствие храня, в душе кричал,
А ветер в проводах, играя, пел.

До берега другого не дойти,
Грозит упасть в пучину шаткий мост,
Куда, в какую сторону пути
Направишься, но выбор так не прост.

И мы с тобою цель, поставив, друг,
Должны прикинуть метры на версту,
Чтоб не случилось нам однажды, вдруг
Одним стоять на узеньком мосту.
 




Пока ты думаешь о том…

Проектировщикам воздушных замков посвящается…

Пока ты думаешь о том,
Что все неправильно, нечестно,
И в разговорах о пустом
Себе пустое ищешь место,

Несутся волны к берегам
И разбиваются о скалы,
Читают слово по слогам
Большие дети детям малым,

Дерутся верные друзья,
Соседка ссорится с соседом,
Уйти от времени нельзя –
Всегда идет за нами следом.

И ноги слабые твои
Уже плетутся еле–еле,
Еще желаешь ты любви,
А у нее другие цели,

И нет печальней, чем удел
Бесславно сгинувшего тела,
Все оттого, что ты хотел,
Но ничего, увы, не сделал.
 
Антидеология

Идеологам посвящается…

Вы знаете, откуда эта боль,
Откуда эти низменные страхи!
Желаешь доказательства, изволь –
Я сам недавно убежал от плахи.

А мир не постоянно обречен,
Порой бывает с миром все в порядке,
Конечно, если кто-то не при чем,
И не играет с правосудьем в прятки.

Нас редко посещают существа,
Которых называем мы богами,
Зато четыре делится на два,
И есть теченье между берегами.

Бывает так – все катится к чертям,
Преграды обращая в катастрофы,
Добро и Зло не ходят пополам,
Они в сраженье вечном у Голгофы.

Сжигает гнев нацистские сердца,
Фанатиков и прочих идиотов,
Которые до самого конца
Надеются на сильного кого-то.

Но мост, покрытый свежими костьми,
Окутан, наваждения туманом.
Коль смерти хочешь: вот она, возьми,
Возьми и стань последним наркоманом.



А, если не способен выбирать-
Лежать на дне, иль к небу устремиться,
Не стоит слишком долго умирать,
Без пользы это, лучше застрелиться…

Да что же это, слезы, значит я
Представил все не в том, наверное, свете,
Мрачна идеология моя,
Застряла пулей в чьем-то пистолете.

Но, если эта пуля полетит,
Я первый упаду, сраженный ею-
Не в силах, хоть и каждый норовит
Направить в сердце ближнего идею!
 



*****

Для благозвучия души
Найди в себе искру святую,
И ошибившись, не спеши
Менять на точку запятую.

Поможет Бог, поможет друг,
Помогут мысли о прекрасном,
Пройти опасный этот круг,
Они с тобою не напрасно;

Век жизни, век ученья, свет
В конце тоннеля озаренье;
Пиши тогда лишь, друг поэт,
Когда приходят вдохновенье.

Пускай на многие лета
В стране немытой остается
Твоя поэзия чиста,
Она во многих отзовется.

Проникнув сквозь столетий дым,
Пленила общество, не скрою
И благозвучием своим,
И светлой Божию искрою.


 
 




Музе…

… - капризной, но желанной…

Меня не оставляет беспокойство,
В котором пребываю я давно.
А жизнь имеет пагубное свойство-
Повтора, словно старое кино;
И ты – моя сегодняшняя Муза,
По сути - караулишь мой карман,
Ты вроде бы ненужная обуза,
Но нет тебя - и вижу я обман,
Но нет тебя – и некому заданье
Поставить вновь потерянному мне,
А жить бесцельно – просто наказанье,
При чем бесцельно – по своей вине…
Поэтому сегодня ты со мною
В печали и веселье без границ,
Я сердце для тебя свое открою,
Откинув груз исписанных страниц,
Откинув в дальний угол беспокойство,
Сомнения вчерашнего числа,
Прости меня, и все таки не бойся,
Спасибо, что вернулась и спасла.

 


Осень (настроение)

Я не тот, ты не та-
Это осень
По бульварам одна
Листья носит,
Небо плачет и льет
Свои слезы,
Птиц прощальный полет
И занозы
От недавних времен,
Ностальгия,
Ругань глупых ворон,
Снов стихия.
Дни не дарят тепла,
Ночи тоже,
Ты его унесла,
Только может
С самой первой снежинкой
К рассвету
Ты вернешься домой
Вместе с летом.
А пока тебя нет,
Со мной осень,
Разноцветный букет
Преподносит;
Город нашей любви
Без прощанья
Охватили дожди
Расставанья.
 




Жизнь в ускоренном варианте

Разговор состоялся,
Замолк телефон,
В тишину рассмеялся
Опустевший перрон.

Шум колес, удаляясь,
Остается на рельсах,
От любви разрываясь,
А к кому – неизвестно.

От кого убегает
Сидящий в вагоне,
Что же он оставляет
На пустынном перроне?

Жизнь свою иль чужую,
Может быть чью-то душу,
За окном день рисует
Небо, море и сушу.

И назад не вернешься,
Нет дороги обратно,
Утром новым проснешься,
Только где, непонятно…
 

Москва – Россия – Краснодар

Тебя не видеть – наказанье,
Узнать, что ты с другим – удар,
Опять последнее прощанье,
Москва – Россия – Краснодар.

Деревьям мудрым все известно-
То есть природы божий дар,
А мне среди высоток тесно,
Москва – Россия – Краснодар.

Еще о лете помнят люди,
Пока не сходит с них загар,
А завтра сердце все забудет,
Москва – Россия – Краснодар.

В тумане отчужденных станций
Свистит гудок, взмывает пар,
И поезд прячет нас в свой панцирь,
Москва – Россия – Краснодар.

Бегут Отечества просторы,
Я молод, а сосед мой - стар,
Мы прячемся, хотя не воры,
Москва - Россия – Краснодар.

Здоровье, вроде бы спасая,
Я пью настойки и отвар,
И пред глазами вновь мелькает
Москва – Россия – Краснодар.
 


Outro (Звон осколков)

Я прижмусь угасающим взглядом
К полотну нарисованных глаз,
И представлю, что ты еще рядом,
Что есть снова надежда у нас.

Это время прошло, но осталось
В моей лирике светлым пятном,
Не любовью оно называлось,
Чем-то большим, но точно не сном.

Зажигалка расплавила пластик,
Он, сгорая, упал на ковер,
Потому что закончился праздник,
И напрасные слезы утер.

Не хочу вспоминать, что случилось,
Ведь не ждал я таких перемен,
Где теперь ты, скажи мне на милость,
Но молчанье вопросу взамен.

Твой портрет в моих капельках крови-
Это все, что осталось от нас,
Лишь немного нахмурило брови
Полотно нарисованных глаз,

Лишь немного печали во взгляде,
Не в моем, безразличном навек,
А разлуки, стреляющей сзади,
И любви обрывающей бег.
 







Белое безмолвие

Холод, безмолвие, кровь на снегу,
Хочется слово сказать, не могу,
Хочется крикнуть, да всюду тайга,
Вечным раздумьем искрятся снега.

Хочется слушать хоть чью-нибудь речь,
Чтоб тишину из сознанья извлечь,
Чтоб наваждение белых снегов
Вдруг растопил человеческий зов.

Век одиночества - это зима
Медленно, медленно сводит с ума;
Холод, безмолвие, кровь на снегу,
Хочется жить.., но один… не могу…

 








*****

О тебе я подумал, горячее сердце
Застучало сильней над холодным Ничем,
Дни летят просто так, по какой-то инерции,
Если ты не со мной, отчего и зачем
Это все, что вокруг постоянно я вижу,
Мне дано, мне дано, но дано без тебя,
И от этого мир не становится ближе,
Ну, а я исчезаю, сгораю любя.
Но возможно исход не настоль предсказуем,
И не правят людьми только деньги и лесть;
Если ты прикоснешься своим поцелуем,
Я поверю, что Чувство пока еще есть.
Я поверю тебе, коль не станешь иные
Отговорки искать, если ж станешь искать -
Значит ты не другая, ты как все остальные,
Человеческим «роботам», значит подстать.
 





«Снеговик»

При парадном стою одинокий,
Время года - зима, но февраль,
Утихают природные склоки,
Обозрима весенняя даль.
Даль близка, дни кончаются быстро
В ожидании солнечных дней,
Над которыми тенью повисло,
И в груди застучало сильней -
То предчувствие скорого счастья,
Та надежда на что-то еще,
Что сбывается после отчасти,
Но уже не берется в расчет;
Потому как сознанье затмило -
Повернувшись, чуть-чуть в стороне
Улыбается женщина мило,
Улыбается женщина мне…
Я в ответ… и природные склоки
Все слабее, и в мокром снегу
При парадном стою одинокий,
Но «растаю», и к ней побегу!
 
 
 
Рондо

На иглах огня танцует вода,
Но в пар распадаются брызги.
Ты веришь, что спишь, что вокруг ерунда,
И мыслей сухие огрызки
Не могут добраться дрожащей рукой
К плодам наливным и зовущим,
Ты знаешь: не быть океану рекой,
Один ручеек вездесущий
Сначала изменится, станет вторым,
Второе – источник стихии
Подарит Земле неземные дары,
И мыслей огрызки сухие
Живительной влагой своей окропит,
Чтоб деревом выросло семя,
Чтоб дума имела насыщенный вид,
Открытия в обществе сея.
На иглах огня танцует вода,
Теперь и тебе виден танец,
Который пред взором твоим навсегда,
Твоим, о, небесный посланец;
Когда так играешь своею судьбой,
Как даже она не умела –
Тогда ты властитель единый над ней,
А это – хорошее дело.
Вот только, нет, нет, а придет иногда,
Занозой, сверлящей сознанье,
Идея, что в пар превратится вода,
Когда? Разве скажешь заранее.
Не надо грустить, просто надо понять –
Продлится явление это,
Все завтра вернется, вернется опять
Росою прозрачной рассвета.
 
Небо, люди и то, чего не случилось

Люди смотрели в звездное небо,
Люди гадали, когда он придет,
Каждый в родстве меж собратьями не был,
К каждому взгляду прикован был лед.

Небо смотрело глазами обретших
В нем долгожданный и вечный покой,
Тихо и мирно когда-то ушедших,
Души сливались с забвенья рекой;

Те и другие – безмолвные тени,
В странной картине осенней поры,
Там, где природа склонила колени,
Жертвою став непонятной игры.

Некто учивший ни много, ни мало
Быть в подчинении только ему,
В эти минуты разбито и вяло
Выглядел, словно покинул тюрьму.

Тут же деревья шептались о прошлом,
Битве и славе великих побед,
И вспоминали, как неосторожно
Он загубил свои тысячи лет.
.
Людям прохладнее все становилось,
Люди боялись, им слышался гром,
Только и это им тоже приснилось,
Это и все остальное кругом.

Небо менялось, светлело на взлете
Он передумал срываться в окно,
Люди, напрасно вы зрелища ждете-
Небо смеется, ему все равно.
 






Крестоносец-

На обломках Бытия и веры…

Мне часто кажется, что мы больны опасною болезнью,
Мне часто кажется не то, хоть троекратно я крещусь,
И я надеюсь, что Христос опять на диво всем воскреснет,
А то, как раньше со крестом по атеизму я тащусь.

Тащусь и падаю, встаю, смотрю на небо и на звезды,
До одурения устав от лицемерия и лжи,
Я знаю это прекратить совсем не рано, даже поздно,
Но все смеются и кричат: «Безумец, крест свой положи!»

Подумай, стоит ли идти всю жизнь с таким тяжелым грузом,
Чтоб как-то раз найти себя распятым кем-то из врагов.
Их можно, в общем-то, понять, зачем им лишняя обуза,
Когда у них и так полно и будд, и кришн, и иегов.
 






Один (медитация)

Над зеленым, усеянным искрами света,
Под надзором соседей из дальних миров,
Там, где осень пытается справиться с летом,
Я висел, не завися от давних шагов.

Я висел и внимал разным звукам оттуда,
Где шумит водопад и журавль кричит,
Где Аллах, Магомет, Мефистофель и Будда,
Догорают, стекая с опавшей свечи.

Где купается солнце, от жара спасаясь,
Раскаляя тем самым на суше пески.
Каждый день в дальний путь, не спеша собираясь,
И никак не решиться обратно идти.

Я один, и не важно, что там я потерян,
Что звено потеряла Великая Цепь,
Не успев укрепить оборвавшихся звеньев,
И нарушив Завет, начинает греметь.
 
Бессонница

Прости меня, бродяга ночь
За то, что я, в тебя стреляя,
Попал, и ты упала, умирая,
Я ухожу убийцей прочь;
Я замолкаю, над домами
Струится серый Млечный Путь,
Не в силах более свернуть,
Теряя замысел и суть,
Хватаюсь слабыми руками
За берег, чтоб не утонуть,
Но вскоре, выбравшись на сушу,
Я никому уже не нужен,
Осенней осенью простужен.
Ах, как хотел бы я уснуть!..
Прости меня, в тебя стреляя,
Я был безумцем и хотел
Дойти до самого до края,
Дороги той не разбирая,
Пришел, но не увидел рая,
Увидел горы сонных тел,
Сломал оружие, носился
По залу общих тупиков,
Сначала злило, после злился,
Пока что сам не убедился,
Что в новом мире не родился,
Расцвета будущих веков
Был не достоин, был убийцей,
Сжимая звезды в кулаке,
Я знал: душа меня боится,
И сердце стало чаще биться,
И замелькали чьи-то лица
В бреду бессонном и тоске…
 










*****

...белым саваном ночи накрыло рассвет
За минуту до первой минуты
Из руки ослабевшей упал пистолет,
Вышел ветер – раздетый, разутый.

И зверел, и терзал, и швырял все вокруг,
Но домой возвращается память,
Да надежда: «А может, а может быть вдруг
По местам все удастся расставить…»
 
Ритуал

Белое небо,
Потолок,
Крошки от хлеба,
Лампы ток.
Теплые руки,
Холод глаз,
Маятник, стуки,
Здесь, сейчас.

Память, открытка,
Кто послал?
Белая нитка –
В мой подвал,
Тени убитых
И живых,
Тайны открыты –
Дело в них.

Мир беспощаден
Наверху,
Плит и площадок,
Боль в паху.
Солнце упало,
Не поднять,
И одеяло,
И кровать.

Пятая полночь
Без мечты,
Скорая помощь,
Где же ты?
Звонкие капли,
Я в цепях,
Руки ослабли,
Стон в глазах.
Фары вбивают
В тело свет,
Но не спасает,
Всем привет…
Ты улыбнешься,
Что ты мог,
Взглядом уткнешься
В потолок.

Чувствуешь место,
Это так,
Мне интересно
Чей твой знак.
Круги, овалы,
Щит и меч,
Лучше подвалы
В море свеч?

Правда ли книги
Души нас,
В прошлое сдвиги,
Здесь, сейчас?
Долго ли коротко,
Навсегда,
Время не дорого,
Ерунда.

Рухнуло здание,
Ты под ним;
Где твои знания,
Властелин.
Правда ли в голосе
Изо рта,
В старости молодость
Иногда.


Нет вечных ценностей,
Мы одни,
Дружбы и верности
И любви.
В яме со змеями
Свой устав,
Ты не потерянный,
Я был прав.






Прыжки

Прыжки глупца на двух ногах
По направленью к бездне;
Цветы засохшие в горшках
В индустриальных городах
Несут им всем возмездие.
Не выдержав, цветок упал,
Кусок земли на камне,
Почувствовал живое, взял
Совет, державший в тайне.
Тревожный вой сонатой стал,
Излитую в отчаянье.
Прыжки… Сквозь пленку из свинца,
Плюясь на розы кровью,
Несущих сладость леденца,
Сравнимого с любовью.
Живя, но позабыв о том,
Забыв, не вспоминая,
Что все закончится прыжком,
Достигнувшего края.
 
Зависимость (14 + 1…)

Моей жизнью становится слово,
А до смерти – пятнадцать шагов,
Ты пришла, но была не готова,
Мне не важно, я точно готов.

Моим хлебом становится камень,
Отмеряя шаги до конца,
Я хватаюсь за воздух руками,
И срывается маска с лица.

Моей радостью стало несчастье,
И одно лишь окно на стене
В нем свое принимает участье,
Приближаясь все ближе ко мне.

Мою душу совсем растоптали
Миллионы бесчувственных рыл,
Но я видел святые скрижали,
Потому никого не убил.

Мои силы - теперь моя слабость,
Притяжение стало сильней.
Когда давит на сердце усталость-
Не сдержать обнаглевших коней.

В добрый путь, от окна панорама,
Оболочка сверкает – кино,
А под нею игла наркомана
Поднимает, ушедших в окно.

Дочитай и пойми эту фразу:
«Коль судьбы ты своей господин,
Можешь сделать четырнадцать сразу,
Но последний - он только один».
 








Автобус № 13

Все мы в автобусе временно вместе,
Только что с улицы, ну, а потом,
Выйдя в себе подобающем месте,
Спрячемся быстро опять под зонтом.

Небо по крышам стучит, спотыкается
Дождь на антеннах и падает вниз,
Люди не могут порою, срываются,
Жизни своей, перепрыгнув карниз.

И в кабинетах становится холодно,
Серые стены гниют в тишине,
Только автобусы едут по городу
Верным маршрутом к тебе и ко мне.

 







«Общежитие»

Свинцовое небо всегда попадает в цель,
Куда убежишь от него ты, дитя подворотен,
Я вижу следы дождя на твоем лице,
И мир, как обшарпанный дом, что стоит напротив.

Там пьют и гуляют, ругаются, морды бьют,
Влюбляются, женятся – дети, и все по новой,
Попытки жилищный свой сохранить уют,
Попытки забрать кусочек чужого крова.

Гроза за окном, с любой стороны окна
Спокойно бывает редко, тебе известно;
Но все суета, только, правда, она - одна:
В том доме кому-то всегда не хватает места.



 






Любимая улица (Ностальгия № 1)

Любимая улица, пара прохожих,
Идет неизвестно откуда - куда,
Они на меня и других не похожи,
Но в этом квадрате они навсегда.

И в памяти детства – такого святого
Площадка до боли родного двора,
А где-то поблизости первая школа,
Теперь уж не мне туда в восемь утра.

А где-то под небом с его облаками,
Таким недоступным, и близким таким,
Мы к свету тянулись своими руками,
И нас ободрял государственный гимн,

И где теперь прячется неоромантик,
Любимая улица тайны хранит,
Лишь брошенный маленьким мальчиком, фантик,
Подхваченный ветром, куда-то летит…
 







*****

В темном окне спит старый день,
И фонари - заменители солнца;
То, что сейчас затаилось во мне
Вряд ли назавтра снова проснется.
Лишь сигарета, фары машин
Тусклое вдруг разбавляют свеченье,
Что будет завтра, я не решил –
Это иного ума развлеченье.
Это ему издеваться опять
Над бытием и непознанным миром,
Только вот сути никак не понять,
Только вот мысли проносятся мимо.
Значит, не сможет сила извне
Быть повелителем жаждущей плоти,
Значит душа снова во мне,
В темном окне дома напротив…

 


Весенняя песнь городского жителя

Взорвался новой зарею день,
В квартиры наши – осколков дождь,
И фонари выключают все,
И я спросил у тебя: «Придешь?»

На окнах пыль, грязных улиц пыль,
И вновь трамвай загремел в депо,
Он сможет сказкою сделать быль,
Он переедет тебя легко.

По тротуарам спешит вперед
Одежда разных фасонов, здесь,
Здесь демонстрация Театра Мод,
И в этом смысл, конечно, есть.

Ты одеваешься, ты уйдешь,
И ты спасешься, а я - в плену;
В квартиры наши – осколков дождь,
Нам объявили опять войну.

А где-то рядом цветы небес
В озерах утренних видят день,
А где-то близко полно чудес,
Но мы не верим, нам верить лень.

Ведь солнце светит, и так тепло,
И вылезает на свет шпана,
И сквозь разбитой зимы стекло,
Зовет на улицы нас, весна.

29 марта 2003 г.
 







Понедельник

Новый приближается день.
Руки, спички, спички в руках,
Ноги за ступенькой ступень
Нужный отмеряют размах.

Улица пустынна пока,
Кто сегодня встал раньше всех?
Руки, спички, спички в руках,
Первый, ночью выпавший, снег.

Что еще? А большего нет,
Разве только был кто-то здесь,
Да и то – потерянный след,
Миру бесполезная весть.

Ждут совсем других новостей,
Дикий начиная забег,
Толпы недоспавших людей
Черным белый сделают снег.
 

*****

Я тенью бегу по улицам,
Не знаю, чего хочу,
Наверное, это страшно
И надо сходить к врачу,
Но думаю, образуется
Само по себе кино,
И выпадут роли правильно,
А так, от убийства Авеля
Все схоже и все одно...
Стараясь поменьше хмуриться,
Стремясь на круги своя,
Я тенью бегу по улицам,
Потерянной тенью, я.
А мимо меня проносятся
Другие совсем миры,
А светлые их дары
Наружу все время просятся,
Но держит закон игры
Живые их проявления,
Газетные объявления,
Расплывчато-четкий текст
Созданий эпохи NEXT
Уводит в иллюзий сон,
Но думаю, образуется
Само по себе кино,
В ночи растворится стон,
И выпадут роли правильно,
А так, от убийства Авеля
Все схоже и все одно.
Я тенью бегу по улицам...
 
Немыслимая легкость вдохновенья

Что-то задело душу,
Новое ощущенье,
Я испытал свободу,
Странными были мысли,
Мысли торчат наружу,
Принцип порабощенья
Был отменен, закончен,
Тяжких оков не видно.
Что-то задело душу.
Шелест дерев чуть слышный,
Прошлой, наверное, жизни.
В этой, о, как обидно
Не дал прозреть Всевышний...
В спину пихнул прохожий,
«Двигай» - сказал угрюмо,
Как объяснить такому
То, что задело душу.
Нечто ее задело,
Чуть прикоснувшись только.
«Мне то, какое дело?»
Свой монолог закончил
Тот, что прохожим звался
В серой толпе, прохожим...
Дождь барабанил звонче,
Взявшись из ниоткуда,
По козырькам, по крышам
И по зонтам открытым.
Я же, познавший чудо,
Мокнул, но был спокоен,
Что-то задело душу.
Пал раскаленный воздух,
Сделался ныне влажным,
Чище дышалось, легче,
Пробовал обоняньем
Мир, под дождем крещенный,
Стало совсем не важно
Слово дурное, вымыл
Дождь в уголке сознанья
Едкий кусочек пыли...
Был я порабощенный,
Цепи на грудь давили,
Скованный был цепями,
Но изменилось время
Вечного Подчиненья,
Правилам всем банальным
Глупое послушанье
Материальным целям:
Где бы найти, достать бы,
Сделать, чтоб было так-то,
Чтобы потом хватило,
Мол, на такие сроки,
Чтобы...
Уставший разум,
Мой, отдыхал, лишь сердце
Билось в груди сильнее,
Тут я ее и встретил -
Радугу над домами,
Игры воды и света
Ожили вдруг в поэте
Творчества светлой новью.
Я же стоял и слушал
Музыку вдохновенья,
Ту, что освободила,
Ту, что задела душу.
 
Индивидуальное музицирование

…а некоторые еще и на нервах виртуозно играют…

Мы все играем, каждый на своем,
На выбранном судьбою инструменте,
И, если получается, поем,
Вмещая бесконечности в моменте.

Один играет марши на трубе,
Бойцов ведет в сраженья за собою,
И, коль игра его близка тебе,
Вы связаны воителей судьбою.

Другой, что счастье ищет без войны,
Романтиком, являясь по натуре,
Гитарному звучанию струны
Доверил сердца рвущиеся бури.

А музыка его полна любви,
В аккордах дышит солнечное лето,
И как ты эту песнь не назови,
Мы ждем все время нового куплета.

Вчерашнею войной оглушена,
Склоняется, меняя нас ролями,
Минутного молчанья тишина
Над бывшими секунду королями.

Смолкает и гитара, и труба,
И кажется нелепою улыбка,
И мир скорбит, и слышится едва,
Как тихо - тихо всхлипывает скрипка.

И мы опять себя не узнаем-
Такие бесконечные в моменте,
Нам завтра вновь, отдельно на своем,
На собственном учиться инструменте.
 
«Серая» симфония мегаполиса

Песок на пальцах остается,
И неба призрачная даль,
Душа ликует и смеется,
Зачем тогда в глазах печаль.

Знакомый запах атмосферы,
Но этот город был таким,
Здесь все дома и кошки серы,
А над землею - серый дым.

Любви и смерти бесконечность,
И вспышки ненависти миг,
И дней сумбурных быстротечность,
Давно заброшенный дневник.

Как часто тени предо мною,
Напоминают мне тебя.
Стучат, я кажется, открою,
Но и за дверью - тоже я.

Жесток не мир, а мы жестоки,
Несправедливы и глупы,
Вот потому-то одиноки,
И сердцем, каменным слепы.

Переворот начнется летом,
А революция потом,
Салют, и счастье по билетам,
Но после снова в серый дом

Вернутся все, о ком забыли,
Не ждали, и никто не ждет,
И наглотавшись серой пыли,
Чихает часто серый кот.
 
 






*****

Настоящее – гнет романтичной натуры,
Вознестись бы на небо по солнца лучам,
Я хочу улыбнуться, но скучный и хмурый,
Удивляясь тому, что еще не кричал.

Достаю из кармана помятую справку,
Предъявляю архангелу (крылья бы мне!),
Тот спросил: « А не рано ли подал в отставку,
Может, хочешь еще поскитаться во мгле?»…

Я очнулся в поту, одинокое тело –
Это вечной души заключенья причал,
Улыбнуться желал бы, но странное дело-
Удивляюсь тому, что еще не кричал.

 
 
Книга джунглей

Жестокий век – жестокие сердца…

 Жизнь – зеркало,
 показывающее каждому его истинное лицо…

Растение, ты дремлешь в полусне,
Забыв о том, что скоро увяданье,
Без радости, и ближних состраданья
Без дивного цветенья по весне.

Собратьев – тех, что выросли с тобой,
Все время, убивая, мнут ногами,
Одни – туфлей, другие – сапогами,
И неизбежна гибель под ногой,

И неизбежен миг, когда и ты
Познаешь боль предсмертного кошмара,
Слепая, неожиданная кара-
Подошвой – в беззащитные цветы.

Вот так и нас, вступивших в новый век-
Желающих спокойного забвенья
Затопчут и раздавят, как растенье,
Растение с названьем – «человек».

А ночью на холодный манекен
Набросится, визжа и завывая,
Слюнявая, голодная и злая
Орда - орда шакалов и гиен.

Попробуй же, пожалуйста, понять-
При жизни хоронить себя не стоит,
Послушай, как вокруг тихонько воют,
И ждут момента кинуться и жрать,

Уверенные в том, что не спасет
Тебя никто, моральные уроды,
В Эпоху безнаказанной свободы,
Давно уже способные на все.

Но пусть весь мир – у хищников во власти,
Останься верен принципам своим:
Прожить, не становясь подобным им,
Ни тем, которых рвут они на части!

 




Искажение

Кривые зеркала, кривое время,
Понятие меняет красоты,
И стадом стало нынешнее племя,
Устала жить душою даже ты.
Вот новый стих, явился предо мною
Ничтожной компенсацией любви,
Но я пишу, и вроде бы не ною,
Я жив пока, и, что не говори:
Предельного достигнуть сможет каждый,
Не каждый сможет после осознать,
Что тот предел не повторится дважды,
Что вновь решенье надо принимать.
Кривые зеркала, кривое время,
Поранившись, несется под уклон,
Ударами часов, вбивая в темя,
Кинжал судьбы, порвавший паралон,
Порвавший паралон и упаковку,
На дне, узрев забытую печаль;
Пора уйти, но сделать остановку,
И возвратиться как бы невзначай.
 


Размышление на тему

В хранилище тревоги даже днем
Царят паранормальные явленья,
Умеющие видеть объявленья,
Читают, отошедшие от дрем.
Характер не исправишь никогда,
Когда-нибудь воистину великим
Ты станешь, неухоженный и дикий,
Из пятницы рождается среда.
И новые младенцы горизонта
Не любят одиночества покой,
Характер не исправишь, Боже мой!
За линией огня второго фронта
Взмывает в небо копоти, салют,
Ракеты или души? Кто докажет.
Питая кровью ненависть и сажу,
Идешь туда, куда тебя пошлют.
Верховный сан укажет направленье,
Но где теперь, в какой степи он сам,
Отдавший приказанье, этот сан,
Решив судьбу эпохи, поколенья.
Концы в воде, ржавеют, бред иль сон,
Безумие, потеря ориентира?
Противники опять заходят с тыла,
От гильз ушел под землю полигон.
Кошмары до зари, в окно стучат
Убийцы, почтальоны и прохожий,
Что пары слов связать уже не может,
Бредя сквозь дымовой завесы чад.




Повязка на руке, указан знак,
Указан знак хранилища тревоги,
Которым обиваются пороги
На входе перед выходом в кабак…
И вот один по скверикам пустым,
Заснеженной тропинкой, с опозданьем,
Герой, поднявшись, скажет: «До свиданья»,
Да вдаль пойдет, убитый холостым.
 



*****

Во дворах небеленого неба,
Что лежит порошкам на плечах,
Прописался и вскоре зачах
Человечества вымерший предок.

И теперь на полотнищах стен
Мы находим какие-то знаки-
Настроенья бурлящего накипь
Бытовых, неразгаданных сцен;

Да истории десять томов-
Монолит исторической сказки,
Маскарада зловещего маски
Гениально-безумных умов;

Да попытка однажды вернуть
Настоящее миру обличье,
Испытав на секунду величье,
В бесконечность несмело шагнуть.

Но не замер от этого мир-
Нам бы зрелищ побольше и хлеба
Во дворах небеленого неба,
Коммунального неба квартир.
 


Проекция

Я пьян, а жизнь - мой вытрезвитель -
Вернуть пытается меня
В кошмар, суровую обитель,
Где нет сегодняшнего дня.
Где чести нет и нет героев,
Где нет чудес и веры в них,
Где на прогулке ходят строем,
В котором каждый пятый псих.
Второй - предатель и убийца,
Продавший родину за грош,
Четвёртый умереть боится,
А пятый - и не разберёшь.
Опасен он своим двуличьем,
Меняясь, как хамелеон –
К одним питает безразличье,
Других, напротив, любит он.
До той поры, покуда польза
От вас какая-то идёт,
Потом он тихо, мягко, скользко
Уйдёт, исчезнув, пропадёт.
Кто первый ход сей возглавляет?
Не знаю, точно не видать,
Но жизнь на землю возвращает,
И он стремится убежать.
Чтоб скрыть лицо своё от взгляда
Разоблачителя людей,
Его с собою вижу рядом –
И этот первый - моя тень.
 

Послание, найденное при раскопках
останков вымершей цивилизации

Дети большого города,
Все раскупили вы,
То, что теперь недорого
Вряд ли вкусней травы.

Дети районных двориков:
Дворники и бичи,
Шлюхи и алкоголики,
Воры и палачи.

В клетках квартир у «ящика»
Телеэкранный культ,
Здесь для семьи - заказчика
Идол - программный пульт

На чердаках загаженных
Бог острия иглы,
Вновь на нее подсаженных
Бросил лежать в углы.

Те умолкают, времени
Выставив все нули,
Вырванные из стремени,
Чтоб догнивать в пыли.

Дети бумаг подписанных
Верят в печати штамп,
Лишь от него зависимы.
В свете включенных ламп,



После работы, вечером,
Лиц, потерявших день,
Встретит луна доверчиво.
Глупая, спрячься в тень!

Дети большого города
Спят или в баре пьют,
Ты не спасешь от холода,
Холод навечно тут.

Разве что, секс по быстрому,
И виртуальный мир,
Там, где последним выстрелом
Кто-то себя убил.

Если молчанье золото,
Лучше себе возьми.
Дети большого города,
Будьте же вы людьми!
 




Чтобы НЕ помнили…

О том, чего не стоит вспоминать
Все чаще мне рассказывает память:
Над головой прострелянное знамя,
И снова нас осталось только пять…

А нынче со свободой на стене,
Прикованные к радости цепями,
Меняемся на доллары рублями,
Живем в демократической стране.

Пока живем, а завтра что грядет,
Того нам предсказать никто не в силе,
На бесконечных улицах России
За каждым поворотом яма ждет.

Из окон вырывается война,
То пепел на прохожих с неба падал,
Да пуля, как свинцовая награда
В посмертном званье, смысла лишена.

О том, чего не стоит вспоминать,
Кто помнил, навсегда позабывали,
Поскольку слишком долго воевали,
Пришла пора награды получать.
 








Старый прохожий

Старый прохожий, он помнит войну,
Все забывает, а это не может;
Он был убитым, но не был в плену,
Жаль, что не все на него мы похожи.
Жаль, что обходим его стороной,
Прячем, прикрытые масками, рожи.
Все, чем горжусь я сегодня страной -
Это единственный старый прохожий.
 
Голоса

Героям земли русской посвящается…

Уносит ветер голоса,
И превращает в эхо,
Синеет речки полоса,
Не слышно смеха.
Места родные вы мои,
Березы, ели,
Не стой, скорее уходи,
Мы на прицеле;
Отдать свой долг был уговор,
А жизнь оставить,
Жестоко щелкает затвор –
Делить и править…
Мой друг, товарищ мой и брат,
Нам девятнадцать,
Давай за то, чтоб на снаряд
Нам не нарваться.
Мы здесь, в засаде: ты и я
Остались двое,
А рядом плавится броня
И наша русская земля
От смерти стонет
Спасенья ищут во Христе
Друзья в осколках,
Они ведь те,
Кто бросился на танк с винтовкой.
Ты слышишь голос, голос зла –
Это чужие голоса
Идут за нами;
Попал, и голос захрипел,
Пригнись, нас взяли на прицел
Пятью стволами…


В лицо земля, святая Русь,
На ней наш полк,
Ты жив еще, и я держусь,
За нами долг.
 




Нет войне! (No war!)

Вспышка войны и присутствие взгляда,
Грохотом смерти замученных глаз,
Смотрит на ствол, призывая: «Не надо!»,
Нет той картине любому из нас!

В небо вздымаются серые шапки,
Нервы порвет оглушительный звук,
Я надеваю на руки перчатки,
Не исключая, что их оторвут.

Женщины прячут детей, успевая
Перед началом последних боев,
Герда спасает убитого Кая,
В сердце осколок – мальчишка готов.

Люди войны в одинаковой форме
Знают задачу и в плен не берут,
День обрывается, как в хлороформе,
Чей был обманом использован труд?

Завершена перед стартом разминка,
Пасти ракет не видны при луне.
В глаз, что закрыт, не влетает соринка,
Ты, я, она говорим: «Нет войне!»
 
Друзьям

Друзья мои, мои друзья,
Вы все по-своему прекрасны,
Без вас никак, без вас нельзя,
Со мною многие согласны,

Из тех, кто чувствует плечо
Когда подставлена подножка,
Меня к друзьям всегда влечет,
Хоть мы стареем понемножку,

Кидают нас враги, но вы,
Вы не подставите друг друга,
И, если кто один, увы,
Он знает – одному быть туго.

Переменились времена,
Людей в животных обращая,
Но не рассорила страна
Друзей, а мы ее прощая,

Хотим, и я хочу сказать:
«Друзья, останемся друзьями,
Чтоб вместе за руку шагать,
Дружите семьями, домами,

Дружите светлые умы
И будет нам побольше света,
Мы все кому-то да нужны,
Нас ждут и помнят, любят где-то,

За нас вздыхают в тишине,
Нас ежедневно ищут взглядом,
Приятно всем – тебе и мне,
Когда такие люди рядом!»