1.
День каждый кажется все более лиловым,
все медленней и тише падает отжившая листва.
Хочу расслышать в ее шорохе хоть слово,
поверить, что ты дышишь где-то, ты еще жива.
Я призрак, мне опять не избежать сомнений:
ведь так печальны комнаты оставленных квартир —
те самые, где по углам качались тени,
и каждый день на ужин были яблоки и сыр.
Бывает слишком сложно не сутулить плечи
под этим взглядом пристальным — всего, что не сбылось.
Пусть дождь гремит о жесть, он ничего не лечит,
но водосточная труба для всей вселенной ось.
Так сложно ждать тебя. Так страшно на границе...
почти сказал "души моей", но это не душа:
неузнаваемые призрачные лица,
эклектика отчаянно плохого монтажа.
Так сложно жать тебя...
Случайно проходящие легки и далеки...
Считая дни осенние, как чьи-то позвонки,
так сложно ждать тебя.
2.
Мне кажется, что жизнь уже не та;
я выхожу на улицу, и мир ложится мне под ноги,
и чей-то лист пытается сползти с дороги,
и слышен недалекий гул грузовика,
и в жестяной трубе опять гремит вода,
и рядом с ней я вижу двойника —
он ждет тебя.
Переглянувшись понимающе с живущим на крыльце котом,
я ухожу, прекрасно зная, что произойдет потом.
Кот так пушист. Так мудр. Чрезвычайно сер.
Я с ним уже давным-давно знаком.
А улица гремит пустым грузовиком,
и каждый столб указывает вверх;
настойчиво ложится мир под ноги,
и лист уже совсем уполз с дороги —
я знаю, что увижу, пролетая над мостом,
как кот, живущий на крыльце, мне вслед махнет хвостом.